Переступив порог уже знакомого кабинета, Реувен увидел знакомое лицо мужчины, который лишь презрительно глянул в сторону вошедшего.
– Вызывали? – несмело спросил Реувен.
– Возьми, – коротко бросил хозяин кабинета, – у тебя призыв будет, пока ты будешь собирать документы. Это освобождение. Нам такие защитники родины не нужны! Нам не нужны предатели!
В голосе мужчины послышалось такая брезгливость, что Реувен чуть не начал защищаться и убеждать, что он никого не предавал, но парень вовремя прикусил язык. А то возьмет еще да передумает, отправит в армию служить… Пусть лучше презирает и отпустит, и забудет навсегда.
«Самые страшные слова для эмигранта: «Родина вас не забудет!» – вспомнил Реувен и крепче сжал зубы. Пусть уж лучше забудет», – думал он.
Через минуту Реувен покидал кабинет, надеясь больше никогда не увидеть ни это помещение, ни его хозяина. Мужчина проводил парня до двери холодным колючим взглядом. Реувен боялся поверить своему счастью, пока не вышел из здания и, раскрыв полученную бумагу, прочитал, что его освобождают от воинской обязанности в связи с переменой страны проживания. Дочитав фразу до конца, рассмотрев подпись и печать, парень закружился в танце с бумагой как с барышней. Он был абсолютно счастлив.
Реувен еще не влюблялся до этого времени, и сейчас ему казалось, что даже влюбленный не может быть счастливее его, которого отпустила страна, являющаяся его родиной, но которую он считал сейчас своей тюрьмой. Парень не верил, когда старшие говорили, что он еще будет скучать за Советским Союзом. Сейчас это казалось абсолютно невозможным!
Прошло еще три месяца, пока, наконец, Реувен сел в самолет до Тель-Авива через Рим, бережно прижимая к себе рюкзачок с документами и предметами первой необходимости. В багаже находились два его чемодана – больше авиакомпания не разрешала. Мать пыталась нагрузить сыну все, что может потребоваться на новом месте, но Реувен настойчиво отказывался. Ему казалось, что все у него будет, стоит только приземлиться на земле отцов.
Родные проводили парня только в аэропорт, когда он вылетал в Москву, где формировался самолет эмигрантов со всей страны. В этом году их было не много. В основном власти отказывали. Тем более удивительным казалось разрешение, данное парню призывного возраста, который летел в Израиль один, без семьи.