Давид усмехнулся, слушая картавую речь Пети. Даже у него не получалось так чисто произносить этот картавый звук в иврите.
– Г-г-г-гусский – невольно передразнил Давид – даже у меня русскую «р» получается выговаривать, хоть я и не наполовину, а чистый еврей.
– Я даже к логопеду ходил, ничего не получилось – признался Петя.
– Мальчики! – строго повысила голос учительница – у вас будет перемена для знакомства.
– Простите… – ответил Давид и замолчал, изредка поглядывая на соседа по парте.
После школы мальчики задержались, желая поближе познакомиться. Они болтали почти час, пока Петя не спохватился.
– Меня дома будут ругать. Они переживают, я же первый день…
– Да, моя мама тоже наверное, переживает – заволновался Давид – ладно, до завтра!
– До завтра! – бодро ответил Петя.
Он был очень рад, что в первый же день нашел с кем пообщаться.
У домов, как у людей, есть своя душа и свое лицо,
на котором отражается их внутренняя сущность.
Александр Дюма (отец)
Петя был младшим ребенком в большой семье, он был десятым. Старшие брат и сестра уже имели свои семьи и часто приезжали в гости. У Пети были племянники, мальчик – у сестры, девочка – у брата. Парень оказался для них хорошей нянькой, он любил играть с малышами. Родители решили перебраться в город потому, что дети учились и работали там, добираться домой было не просто. У младшего сына обнаружились способности к математике, и родители решили отдать его в хорошую школу на новом месте.
Вся семья посещала христианскую протестантскую церковь, принимая активное участие в служении. Дети все играли на различных инструментах, посещали музыкальную школу, пели в собрании и нередко исполняли различные произведения семейным оркестром.
После переезда в город, семья еще не нашла своего места в собрании, но надеялись, что со временем поймут, в каких мероприятиях могли бы участвовать.
В большой современной церкви Теренковых приняли осторожно, потому что семья была не похожа на остальных. В этой церкви было мало многодетных. Кроме того, в одежде и в поведении новеньких заметна была скромность, не от бедности, а от осознанно принятого родителями решения, и некоторых это раздражало. Особенно тех, кто очень гордился своей современностью и нестандартностью.
Со временем, родители поняли, что в большой церкви их семью не готовы принять и, тем более, допустить к служению, но они не расстроились и не стали пытаться подстроиться под современных «холеных» братьев и сестер по вере. Они приходили на собрания, сидели, слушали проповеди, и почти безупречные выступления с песнями и стихами, как на концертах. Но для того, чтобы их дети могли ощущать себя нужными и развиваться, семья выезжала на посещения в маленькие церкви по поселкам вокруг города. Ребята учили стихотворения и песни, отец читал Библию и проповедовал. Радовались хозяева деревенских церквей и гости.