Вдруг на его глазах взамен выгоревшего факела откуда-то из глубины коридора, прилетел, и встал в держак, свежий, ярко горящий факел. Погасший улетел в конец коридора… Волшебство, будь оно неладно!
Конан хмыкнул. Никосс, тоже хмыкнув, сказал:
– Она – не видит в темноте, как я. То есть – не чародейка. Поэтому, чтоб её глаза не повредить, я и устраиваю здесь освещение. А у неё в камере – и вообще дневной свет.
– Значит, ты иногда выпускаешь её… погулять?
– Ну да. Почти каждый день. Нужно же девушке двигаться! А то поправится. В-смысле – растолстеет. И не сможет нормально выйти замуж. Там, наверху.
– Смотрю, ты всё же любящий отец.
– Конан. Не нужно иронизировать. Вот когда у тебя будут свои дети… Особенно – дочери – сам всё поймёшь!
– Возможно. Но, с другой стороны, почему ты не хочешь оставить её с собой? Или у тебя есть и законные дети? Дочурки?
– Да. И они её… Не очень любят.
– Ха! Об этом нетрудно догадаться! Что, уже пробовали… Отравить?
– Отравить. Утопить. Зарезать. Удушить. Застрелить… Чего только моя старшенькая не перепробовала! К счастью, я могу довольно легко отслеживать её действия, как и действия и провокации остальных. И успеваю вмешаться. В какой-то степени это даже занятно – заставляет всё время быть начеку. И в тонусе. Хотя и поднадоело. Но вот сажать в камеры и старшенькую, да и всех прочих – было бы глупо. Наследницы, всё-таки.
– Извини, что спрашиваю, Никосс. А сыновья? Есть у тебя сыновья?
– К сожалению нет. – в тоне мага прорезалась горечь, – Такова цена моей силы. От меня могут рождаться только дочери!
– Это очень странно. – Конан действительно недоумевал. О такой «цене» за магические способности он никогда не слышал.
– Ну, что есть, то – есть. Вот так уж сложилось. С другой стороны – дочери тоже вполне… Достойная смена. Особенно – мои. (И тут говорит не только отцовская гордость, но и факты!) Да и не боюсь я оставлять королевство и дворец, пусть и подземный, но уж поверь – весьма обширный, им в наследие. Характером-то они – все в маменьку!
– А где сейчас их мать? Она тоже с вами? Или живёт где-то там? На поверхности?
– Нет. Их мать, а моя жена Цициллия, к сожалению, погибла. Переоценила свои силы. Пыталась восстановить из руин наш старый дворец. Там. На поверхности.
Но он – действительно проклят. Вернее, та его часть, что была видна всем. Так что ничего у неё не вышло, и она умерла прямо у меня на руках!