Обдумав слова Швеца, Иванов решил не согласиться:
– Цирк получается. Возникает некто старенький из воздуха, показывает пальцем на древнюю татуху, и сразу такие крайности? Слабо верится, ты уж извини. Тётка, судя по твоему описанию и рассказу беса, материалистка до мозга костей, ей одного невнятного видения однозначно мало. Нужны гарантии, результат… Она ведь тебе даже не заплатила, как я понял?
От последнего замечания призрак отмахнулся.
– Не в деньгах дело. Сам знаешь – задумай она меня кинуть – я ей и отомстить не смогу. Нельзя нам за нашу работу деньги брать. Александрос с опричниками в миг ласты скрутят. Тут расчёт был на «авось» и психологический эффект. Блеф, одним словом, – грустная усмешка промелькнула по лицу Антона. – Дадут – хорошо. Не дадут – придётся утереться.
– Поехали, – скомандовал Иванов, натягивая куртку. – Посмотрим, что это за тату-мастер…
***
Пока добирались на другой конец города, где находился нужный адрес, оба инспектора обдумывали ответ на самый актуальный вопрос: «Что делать с этой Солодянкиной?»
С женщиной, казалось, разобраться будет просто. Помашут Печатями, нагонят официальной жути и отправят её куда-нибудь к знакомым или родственникам на несколько дней, пока страсти не улягутся и кому надо не узнают, что за ней тоже непростые люди стоят. А что потом?
Вечно подружка из далёкой молодости скрываться не будет, рано или поздно вернётся домой. Да и они рядом всегда быть не смогут. Потому нужно решение. Причём кардинальное.
– Может, беса в неё вселить? Как с тем заморышем? – озвучил наиболее напрашивающуюся идею Сергей.
Антон подхватил тут же, словно уже довольно давно вёл с другом бессловесный диалог.
– Нет. Там личность сильная. Она этого беса сама сожрёт на завтрак или в бараний рог скрутит – по настроению. Была бы она алкашка или размазня – тогда, да… – и перешёл на несколько иную тему. – Ты заметил, чем богаче люди, тем чаще к ним… всякое нехорошее тянется. Вот смотри: Виктория Егоровна нынешняя; тот мальчонка, людей посбивавший – богатенький сынок; утырки, которые зверюшек перед камерой пытали – тоже ведь не бомжи; Анна Павловна, которая жильё у старичков отжимала – не бедствовала. Неужели из-за их денег?
На столь философский вопрос Иванов ответил не сразу. Сам об этом много думал и к конкретным выводам не пришёл.