Это утро я решил посвятить наглядному примеру.
– Доброе утро, Елена, – с улыбкой разбудил я чучело, рывком раздергивая шторы на окнах и подкатывая к кровати столик с легким завтраком.
– А? Чо? Фриц? Я думала, мне приснилось…
Спокойно! Спокойно, Андрей.
Сейчас от моих манер и воспитанности очень многое зависит.
– Елена… Или угодно Милена?
– Не, Лена – норм.
– Отлично. Тогда я к тебе обращаюсь «Елена», а ты зовешь меня Андрей Оттович.
– Как? Отчевич? У тебя обострение?
– Над терпением мне еще предстоит поработать. Вот завтрак. Ешь. Вот униформа… Извини, что нашел. Оденешься. И едем в клинику.
Я честно старался не смотреть на её манеры. Варварские. Полное неумение обращаться со столовыми приборами. То, как девчонка запихивала полный рот еды и крошила на одеяло, давилась, запивала и кашляла.
Встал и вышел на балкон.
Это… Это полный п…ц!
Но пари отменить можно только с заявлением на увольнение, так как работать в подчинении Баграта Тармуни я не стану.
– Ну я всё.
– Рад. Умывайся, одевайся и едем.
– Ну нет, я как бы ночь отпахала и ухожу.
Я оторопел.
– Что?
– Ну ладно, не отпахала, но ты сам не захотел. Оплаченное время кончилось.
Ах да…
Я молча вытащил две купюры в пять тысяч из бумажника и сунул ей в руку.
– Сутки.
Она заторможено смотрела на смятые деньги в своей руке. Неужели принять решение взять или отказаться для нее такое сложное?
– Ну ладно. В клинику, значит? А потом к вам домой?
Я кивнул.
– Ну ладно, – повторила она, странно растягивая слова. – А зачем?
Вот теперь я поймал синеву ее глаз. Стоя против окна, я имел возможность рассмотреть мое чучело в солнечном свете. Блондинка с тонкой костью, хорошей фигурой, если все же поработать над ней, с яркими глазами, вчера показавшимися насыщенно серыми, а сегодня сияющими цветом неба. С большим ртом, слишком большим для такого узкого лица. С привлекательными припухшими губами, на которых еще остались крошки от завтрака и мазок джема в уголке рта.
– Зачем? Я расскажу тебе по дороге. Попробую еще раз.
– Тогда я Леське позвоню.
На мой непонимающий взгляд пояснила:
– Напарнице. Чтоб ментов не поднимала. Волну не гнала.
– Волну ментов?
– Ну ваш зад, помните? Чтоб не засветила!
Я промолчал, еще отчетливее понимая, что у нас двухстороннее нарушение коммуникационного обмена. Как мы будем договариваться? Кто мне сможет помочь? Мутер?