Напоенный воздухом «хрущевской оттепели», мой и однокурсников эмоциональный подъем еще больше укрепился во время общения с нашими сверстниками из разных стран в дни VI Всемирного фестиваля молодежи и студентов летом 1957 года. Общение с делегацией Вьетнама – для роли официального переводчика я, понятно, еще не годился – стало для меня первым практическим опытом применения приобретенного на первом курсе института еще скудного словарного запаса на языке, который только недавно начал осваивать.
На втором курсе института посещал лекции на факультете психологии, под влиянием своего преподавателя и лекций на истфаке увлекся археологией, во время летних каникул участвовал в организованной Институтом археологии Академии наук экспедиции на Средний Урал и в Западную Сибирь. Как лаборант занимался поиском и копированием на кальку наскальных рисунков народов ханты и манси. Из экспедиции вынес незабываемые впечатления: стойкое неприятие запаха диметилфталата, средства от комаров, с помощью которого за неимением тогда другого, удавалось спасаться хоть на короткое время от мошкары; настоящая баня по-черному по воскресеньям с ее особым ритуалом в деревнях старообрядцев, танец шамана у костра на заброшенном прииске и небывалое нашествие в тот год энцефалитных клещей в пригороде Тюмени, где мы останавливались на ночлег.
Взялся с группой однокурсников за выпуск первой институтской стенгазеты (меня выбрали главным редактором). Вольнодумный привкус ряда студенческих статей и заметок не всем нравился в ректорате, что не раз становилось предметом разбирательств.
В декабре 1957 года, принятый внештатным референтом в Комитет молодежных организаций (КМО), по заданию редакции его «Информационного бюллетеня» взял интервью у матери Героя Советского Союза Саши Чекалина о переписке с вьетнамской молодежью и опубликовал свою первую журналистскую статью.
Тогда же, осознав, что без регулярного живого общения с носителями вьетнамского языка его по-настоящему не осилить (к тому же ежедневно приходилось тратить несколько часов на дорогу: сначала на автобусе до станции плюс больше часа на электричке и затем на метро), не без труда добился места в студенческом общежитии МГУ в Сокольниках на улице Стромынка, где комнату со мной первый год делили вьетнамский студент и аспирант из Китая. От общения с вьетнамцем, которому я постоянно докучал расспросами с блокнотом в руках, вынес умение неплохо различать беглую вьетнамскую речь и, признаюсь, более основательное знакомство с ненормативной лексикой. Впоследствии демонстрировал свои познания только в узком кругу по просьбе вьетнамских собеседников, что приводило их в полный восторг.