– Да, – честно ответил молодой бард. – Он ещё поёт?
– А куда ж денется этот одноногий?! Ещё как поёт! И благодаря ему моё чудное заведение не только на плаву держится, но и отчаянно борется с бедностью своего хозяина, – трактирщик вновь расхохотался.
– Честно сказать, не похоже, – пожал плечами Ян. – Я вижу всего одну официантку. И та не очень-то подходит для этой трудной работы.
Отто внимательно посмотрел на юношу и недовольно покачал головой.
– Что ж ты такой-то прямолинейный? По голове давно не получал, что ли? – он устало выдохнул и продолжил: – А с девочками, согласен, беда. Одна на днях родила прямо здесь, за стойкой, лежит дома с дитём, отлёживается. Другая сбежала с каким-то проходимцем. Романтики ей, видите ли, захотелось. Едва совсем не остался без работниц. Но не тут-то было! Малышка Рози, словно подарок Всевышнего, сама пришла ко мне. Ну я и взял её! Работает в день, а ночью пока сами справляемся. Правда, официантка из неё, как ты уже подметил, так себе… Но всяко лучше, чем ничего! Совсем без помощников мы бы с женой не выжили.
Посетителей в трактире всё прибавлялось, и Ян с сочувствием наблюдал, как несчастная Рози бегает от одного столика к другому. Мужские руки так и норовили ущипнуть официантку за зад. Их можно было понять, в подобных заведениях такое поведение всегда было в порядке вещей.
– Эй, Отто! Ну, где уже старина Эдвин? – крикнул худощавый мужичонка, выпивавший в большой компании портовых работников и рыбаков. – Мы ж не пьянствовать к тебе ходим, а культурно время проводить!
– Терпение, друзья! – призвал их трактирщик. – Скоро он придёт.
Как по команде дверь питейной открылась, и на пороге возникла сгорбленная фигура. Едва завидев одетого в поношенный оранжевый камзол человека, публика взревела, приветствуя своего кумира:
– Эдвин! Давай скорее, старый пират! Мы уже заждались!
Старик поднял лютню, отвечая на приветствие. Прихрамывая на деревянную ногу, он двинулся к барной стойке, остановился напротив Яна и некоторое время молча смотрел на юношу. Его ученик с грустью осознал, что сухое лицо с прыщавым, похожим на кабачок, носом совсем осунулось, а некогда густые чёрные волосы учителя стали и вовсе схожи с грязной паклей.
– Рад видеть тебя, Ян, – тепло улыбнулся старик.
– И я вас, Мастер Эдвин! – вскочив со стула, низко поклонился юноша.