– Майя Лаврова, заходите!
– Бабушки! – вскрикнула я от неожиданности.
Тут же с двух сторон меня подхватили под руки. Правой рукой я почувствовала тонкую хрупкую руку бабушки Любы, а слева – уверенную, сильную руку бабушки Нади. И такое тепло шло от этих рук, что я почти успокоилась и пошла в неизвестность, чувствуя на себе внимание всего коридора, провожавшего нас своими взглядами, потихоньку выходящего из оцепенения, обнаруживающего себя вздохами-охами, сопением и кряхтением.
Я хотел бы творить чудеса.
Леонардо да Винчи
Почему-то мне показалось, что мы вошли в очень светлое помещение. Я стояла не шевелясь, прислушиваясь, но не слышала ничего особенного.
– Здравствуйте, – вдруг раздался очень приятный голос, который я узнала. Он звал нас в этот кабинет. Сейчас голос звучал уже не так официально, теплее. – Давайте выполним все формальности и подготовимся к беседе с профессором, – продолжил приятный голос. – Кто здесь у нас Майя Лаврова?
Я сделала шаг вперед, как на уроке физкультуры.
– Молодец, Майя, можно я тебя провожу к самому удобному креслу? – голос приблизился.
Я кивнула. Теплые нежные руки взяли меня за плечи и легко направили вперед и чуть в сторону. Через несколько секунд я уже сидела в очень удобном кресле. Мне показалось, что лежу… нет, вишу в воздухе, так уютно мне было и удивительно тепло.
– С кем ты пришла к нам, Майя? – приятный голос опять отдалился от меня.
– С бабушками, Любовью Леонтьевной Осиповой и Надеждой Перфирьевной Лавровой, – стараюсь отвечать кратко и лаконично.
– Сколько тебе лет, Майя, и когда у тебя день рождения? – расспрашивал голос.
– Одиннадцать. Двадцать второго декабря, – все четко и конкретно.
– Где живешь?
– В Москве, на улице академика Вернадского, дом 5, корпус 7, квартира 57.
– Легко запомнить, но я все-таки запишу. – Чувствовалось, что обладательница приятного голоса улыбается.
Вопросы продолжались. Я назвала и маму, и папу, и номера их телефонов.
– В школу ходишь? – опять серьезный вопрос, не до улыбок.
– Ходила, в четвертый класс. Теперь нет. Я ничего не вижу. – Плакать не буду ни за что.
– Давно, Майя?
– Уже две недели. Сначала я болела скарлатиной, у меня была высокая температура, горло болело, а потом температура и горло прошли, а зрение пропало, – ответила сухо и очень грустно.