Икону Виктор Андреевич увидел на прикроватной тумбочке около Залыгина несколько дней назад. Врач не стал интересоваться, откуда она взялась. Знал, принёс кто—то из персонала. Жалко было Залыгина, хоть и зверь он, и убийца, но человек.
– Здравствуйте, Залыгин, – сказал доктор, подойдя к кровати больного. – Про самочувствие спрашивать не буду. И так знаю. Пожелания какие—нибудь есть?
Залыгин медленно повернул голову в сторону врача и хриплым, ослабшим голосом сказал:
– Я просил сестру вызвать ко мне Баршина. Больше никаких пожеланий нет, – больной снова отвернулся к окну.
– Зачем вам Баршин? – поинтересовался Виктор Андреевич.
Залыгин опять повернул голову и зло посмотрел на врача. По свирепому, волчьему взгляду Виктор Андреевич понял, что лучше вопросов не задавать. Всё равно ответа не получить.
– Хорошо. Галя уже сообщила дежурному. Баршин придёт. Правда, когда не знаю.
Виктор Андреевич не стал говорить больше ничего, молча повернулся и вышел из палаты. Его, привыкшего к разному необычному поведению больных, взгляд Залыгина напугал. Нет, не напугал, а нарушил душевное равновесие. Правильно будет сказать – расстроил. Доктор направился к следующей палате. В эту минуту в конце коридора появился начальник оперчасти майор Баршин – молодой, подтянутый, энергичный. Он шёл уверенно, громко топая начищенными ботинками. Виктор Андреевич поздоровался с майором и предложил сопроводить его до палаты Залыгина.
– Нет, нет! – остановил доктора Баршин. – Вы продолжайте обход. Я поговорю с ним наедине.
Зайдя в палату, офицер плотно закрыл за собой дверь и подошёл к Залыгину.
– Чего вы хотели, Залыгин? Говорите, у меня мало времени.
– У меня ещё меньше, – пробормотал себе под нос больной.
– Чего? – не расслышав, переспросил майор.
– Гражданин начальник, – стараясь изо всех сил говорить громче, хрипел Залыгин. – Я хочу чистуху написать.
– Какую чистуху? – Баршин не скрывал удивления.
– Я ещё одного человека убил. Вернее женщину. Вызовите следака. Очень прошу.
Баршин присел на край кровати.
– Я вызову, обязательно вызову. Только скажи мне, Залыгин, чего вдруг?
Залыгин с трудом повернул голову и посмотрел на икону. Смотрел на неё долго, как бы разговаривая с ней. Потом сказал:
– Сон видел сегодня. Его, – больной указал пальцем на потолок. – Ну ты понимаешь, начальник? Он пообещал, что если в смерти женщины признаюсь, то даст мне ещё пожить. А я хочу.