Она наконец, не спеша, дошла до кухни, заварила себе чаю и села с чашкой за стол у окна, наблюдая, как над крышами занимается утро. Ещё один день. Они у неё теперь как монетки, ценные, наперёчет. Каждый может оказаться последним, переполнив собой копилку прожитых лет.
Женщина не знала, сколько так просидела, глядя куда-то внутрь себя. Из забытья её вывел резкий звук. Телефон. Старенький, домашний, ещё с диском, который нужно крутить, набирая номер, и дребезжащим звонком. Родня пыталась и мобильный Евгении Васильевне купить, и этот аппарат поменять на что-нибудь, более современное. Отказалась. Ну зачем ей это? И запоминать, как новыми устройствами пользоваться, тяжело, да и милее старый привычный телефон. Почти друг, товарищ по прожитым годам. С ним веселее. И слышно его хорошо, а в её годы это важно.
– Кто бы это? – пробормотала она сама себе, с кряхтением поднимаясь со стула. Глянула на часы. Девять. Вот так теперь всегда, время убегает, не заметишь. А, кажется, только-только пять было. Трудно в старости следить за временем, оно быстрее двигается, чем ты.
– Алло, – сказала она в трубку. На том конце провода помолчали, потом приятный женский голос спросил:
– А можно услышать Иванову Евгению Васильевну?
– Здравствуйте. Можно. Это я.
Голос был незнаком. Но что-то заставило Евгению Васильевну вслушаться, покрепче прижать трубку к уху.
– Здравствуйте, – сказала женщина. – Евгения Васильевна, я из поискового отряда нашего города. Тут такое дело…
Она как-то замялась, потом ещё более неуверенно добавила:
– Вы только не волнуйтесь. Скажите, пожалуйста, знали ли вы Никодимова Александра Николаевича, двадцать четвертого года рождения?
Сердце, словно в том самом сне, сжалось, а затем ухнуло вниз, больно ударяясь в полете обо что-то. Чувствуя, как резко холодеют руки, Евгения Васильевна почти упала на банкетку возле телефона и смогла лишь выдохнуть немеющим губами:
– Вы нашли его?
– Нашли, – сказала женщина.
– Где?
Голос не слушался. По щекам текли слёзы, а сердце болело всё сильнее. Надо бы таблетку, мелькнуло в голове, но Евгения Васильевна тут же с неожиданной злостью оборвала мысль. Потом таблетки, потерпит сердце. Она этого звонка ждала столько лет.
– На Смоленщине.
Женщина говорила с явным сочувствием, видно, не первый раз ей приходится сообщать такие новости. После некоторой паузы она предложила: