Процесс переосмысления прошлого проявился во всех областях средств массового воздействия на российское (тогда ещё советское) общество. Всё началось в конце 1980-х гг. с телевизионных передач, появлявшихся на Первой программе (а их и было-то тогда лишь 3—4, а во многих городах страны – и вовсе две) и приковывавших миллионы советских людей (которые ещё не осознали, что они уже перестают быть советскими) к экрану. Их сюжеты были самыми разными – Сталин, Ленин, Брежнев, коллективизация, репрессии, застой… Император Николай II казался чуть ли не ангелом, случайно попавшим в этот ряд. Однако… из этого ряда он не выпал.
Тема жизни и смерти последнего российского императора стала животрепещущей для массового зрителя. Однако он не воспринимал её как тему самостоятельную: для него Николай II был в первую очередь жертвой большевиков, поэтому Николай и его семья изначально были обречены стать дочерним феноменом гораздо более мощного феномена Ленина. Феномен Ленина существовал и до этого, но это был феномен-символ, олицетворявший светлый и заведомо положительный образ. Теперь же феномен Ленина поменял цвет, вектор притягательности, но в то же время ничуть не ослаб, не исчерпал себя – напротив, он усилился за счёт взращивания вокруг себя новых, дочерних феноменов – Троцкого, Зиновьева, Инессы Арманд, «денег на революцию» и последнего Романова.
Николай и его семья не всё время оставались лишь тенью ленинского феномена. Несколько факторов сыграли свою роль. Одним из них стало провозглашение суверенитета России в июне 1990 года, а значит – поворот к истокам Российской Государственности. Теперь уже на Втором канале (ставшем каналом «Россия») замелькали триколоры, двуглавые орлы и чёрно-белые фотографии последнего Романова. Народу «объяснили», что Россия была и раньше, что не всегда существовал СССР, и что символом этой самой «России забытой и неизвестной» аж до 1917 года был не кто иной, как царь – Романов Николай Александрович 1868 года рождения. Вот тут-то феномен Романова и отделился от ленинского, пускаясь в самостоятельное плавание. Основной маршрут этого плавания был предопределён изначально – из ямы в окрестностях Свердловска – в Петропавловский собор Санкт-Петербурга. Но для этого необходимо было пройти длительную процедуру регистрации в книге преступлений большевизма, а также обязательного обсасывания жадным до сенсаций обывателем нюансов гибели последнего русского царя.