Но Илья больше его не слушал.
Илья во все глаза смотрел на личину, цветными красками изображённую.
Сходство Навислава с северным конунгом было поразительное.
На самом деле, гораздо больше заинтересовало Илью нечто другое.
Гункхур Безумный с портрета как две капли воды походил и на…
Старца Фёдора.
Только у Фёдора по сравнению с известным сумасшедшим викингом, была ещё более запущенная борода и во стократ безумнее выражение глаз.
5. Правда о Старце Фёдоре и новые планы Ильи
– — – — – — – — – — – — – —
Тот, кто поступает правильно в пятидесяти одном случае из ста, в конце концов, становится героем.
Алфред Слоун
– — – — – — – — – — – — – —
– А кем тебе приходится, уважаемый, Старец по имени Фёдор? – Поинтересовался Илья у Навислава. – Живёт в лесу, сам неопрятен зело, и, по его словам, есть прилетевший из Иных Миров небесный житель. К тому ж, и на портрет викинга, дедушки твоёва, сильно походит…
– О, Светлые Боги! – Огорчился Навислав. – Я так и знал. Успел, всё-таки, этот несчастный типус вас перехватить.
– Я жду. – Илья смотрел на Навислава. – Или что не так?
– Всё не так! – Вскричал Колдун, садясь обратно за стол. – Причём, уже давно. Но – давайте я вам расскажу по порядку.
Череп Чёрный, основному Запасной, был отнюдь не первою попыткой Колдуна Навислава собрать накопившуюся, как он сам это называл, «остаточную после любого колдовства Злую сторону Магии», и запрятать куда подальше, на веки вечные.
Ещё в самом начале своей Практики Навислав попробовал их, отходы эти, сразу, как накопились, помещать в сосуды из самых разных металлов, камней и, даже, кости.
Но Чёрная Магия превращала сосуды в своих слуг, и начинался сущий кошмар.
– Представьте, – грустно говорил Колдун, – железный кувшин, царствующий над целым народом степных кочевников. Или – того хуже: не понять чья малая берцовая кость, захватившая власть во франкском городе Реймсе, и требующая, чтобы горожане каждые полгода приносили ей в жертву самых сильных юношей, дабы она, кость эта, могла заиметь, хотя бы ненадолго, но тело.
Илья кивнул: слышал он эти истории, и слышал неоднократно.
Вот только всегда считал их брехнёй, от первого до последнего слова.
А выходило – даже для враков о чём-то или о ком-то, всегда берётся мало-мальски кое-где с кем-то что-то взаправду случившееся, и только потом, путём всяческих додумок, глупых фантазий и прочей ерундятины, превращается, собственно, в настоящие враки.