Детский сад стал для меня школой русского языка, русской культуры. На смену «еврейскому национализму» пришёл «пролетарский интернационализм». Постепенно я понял: в нашей большой стране, Советском Союзе, живут народы разных национальностей – русские и украинцы, белорусы и грузины, армяне и узбеки и т. д. Обычно на детских утренниках девочки и мальчики наряжались в национальные костюмы народов нашей страны. Вот только никогда не было случая, чтобы дети надевали костюмы евреев… Вот так в моё детское сознание внедрилась мысль: еврейского народа вообще не существует…
Однако самые радикальные перемены в моей жизни были связаны с тётей Цилей, у которой не было своих детей… Спустя много лет я случайно узнал о страшной трагедии, имевшей место в её жизни… Будучи ребёнком, тётя Циля до четырёх лет не ходила… Её родители проявили преступное равнодушие к своей дочери. Впоследствии, когда тётя Циля вышла замуж и должна была родить ребёнка, выяснилось: из-за постоянного сидения на полу в детстве произошла деформация костей таза, и во время родов ребёнок не смог выйти наружу… Чтобы спасти жизнь тёти, хирурги вынуждены были… расчленить тело младенца (!) и вытащить по частям… Вторая беременность завершилась аналогичной трагедией… Кесарево сечение в те годы ещё не применялось… Можно себе представить состояние тёти Цили и её мужа дяди Арона… Врачи вынесли строгий вердикт: тётя Циля не должна больше рожать детей! Поскольку в те годы противозачаточные средства были большой редкостью, тёте Циле (при возникновении беременности) приходилось ложиться под нож хирурга…
Поэтому неудивительно, что тётя Циля прикипела ко мне. Ежедневно в конце дня она приходила в детский сад и, взяв меня, приводила к себе домой. У тёти с дядей была небольшая комната в коммунальной квартире. Тётя старалась покормить меня чем-то вкусным, расспрашивала меня, как прошёл день в детском саду. А поздно вечером отводила меня к родителям отца.
Но однажды летом (в 1934 году) произошёл судьбоносный случай. Взяв меня, как обычно, из садика, тётя повела меня к себе домой. Уже по пути к её дому стал накрапывать дождь. Едва мы переступили порог её комнаты, как разразилась сильнейшая гроза. Ослепительные молнии сопровождались мощными раскатами грома. Обильные потоки воды хлынули на землю. В течение долгого времени бушевала стихия… О том, чтобы вести меня домой, к дедушке и бабушке, не могло быть и речи. Во время грозы я очень испугался…