Однако Мадина ничего такого мне не сказала… Она решила преподать мне ещё один урок и привести меня в чувство… Вот как это было. Через пару дней после вышеописанных событий на водохранилище Мадина, придя на свидание, предложила пойти к ней домой. В принципе она могла бы оставить меня в парке, а сама вернуться домой, если ей это так нужно было. Но Мадина позвала меня, и я согласился идти к ней.
Была вторая половина дня. Мы пришли к её дому. Теперь я мог хорошо разглядеть здание барачного типа, в котором жила моя подруга. Это было двухэтажное строение: полуподвал и второй этаж. Жильё Мадины было расположено в полуподвале. Когда мы вошли в её квартиру, меня поразило убожество жилища… На всём царила неухоженность, беспорядок, откровенная нищета, которая никоим образом не гармонировала с элегантно одетой Мадиной…
Но больше всего меня поразил… малыш! Он стоял в своей кроватке, держась за одну из боковых стенок. «Это мой сын!» – скороговоркой произнесла Мадина… Я остолбенел и лишился дара речи… Выходит, Мадина не девушка, а женщина! Более того, она… мать-одиночка! Это неожиданное открытие поразило меня до глубины души!.. А я то был уверен в том, что Мадина, юная, непорочная девушка – олицетворение благочестия и святости!..
Я уставился на малыша, а Мадина ушла в другую комнату. Вскоре она вернулась и обратила моё внимание на разбитое окно, в которое была вставлена подушка. «Это мальчишки разбили, причём уже во второй раз», – разъяснила она.
* * *
Мы вышли из её дома. Я уже не помню, о чём мы с ней говорили. Однако, придя к себе в общежитие, я с горечью размышлял об обездоленном малыше, о горькой участи Мадины…
Да, у неё были все основания ненавидеть мерзкое племя двуногих самцов, которые калечат жизни милых девушек… Именно в тот вечер чары Мадины рассеялись «как дым, как утренний туман…» Я испытывал горький стыд, что был соучастником Мадины, оставлявшей своего крошечного ребёнка, лишая его заботы и материнской ласки…
* * *
Однако, к величайшему сожалению, осознав свою вину «в соучастии», я не додумался до элементарной истины… Связавшись с Мадиной, я предал Розу, втоптал в грязь её нежную и трепетную любовь ко мне… Своими пылкими и страстными письмами я взрастил эту любовь к девушке моей мечты – обаятельной, красивой. Талантливой, одарённой… Она верила мне как Богу, а я оказался форменным подонком… Более того, я скрыл от Розы свою связь с Мадиной. Если бы я рассказал Розе всю правду, она бы без всякого сомнения отвергла меня. И правильно бы сделала! Моё грехопадение, хотя и не завершившееся интимной близостью (благодаря стойкости Мадины), тем не менее не осталось безнаказанным… Судьба отомстила мне… Подробно об этом я написал в своём втором автобиографическом романе «Отравленная жизнь (Исповедь узника искалеченного брака)».