Нервные переживания мамы, когда формировалась моя нервная система, отразились на мне: моя психика оказалась хрупкой, ранимой, неустойчивой… Забегая вперёд, скажу: моя психика не держала удара, о чём я, став взрослым человеком, даже не подозревал… Я был не в состоянии адекватно реагировать на внешние негативные психологические воздействия…
* * *
Моя мама чувствовала себя всё хуже и хуже… Её истерзанную душу пронизывала мысль о тяжелейшей, роковой ошибке – замужестве, не оправдавшем её надежд… Вскоре она испытала страшный удар, узнав о супружеской измене моего отца…
В лесосплавной конторе, куда поступил на работу мой отец, секретарём-машинисткой трудилась некая Ида Добрушина, еврейка… Она была на несколько лет старше моего отца. Единственная дочь состоятельных родителей, она приехала в Новгород-Северский из небольшого еврейского местечка, преследуя «стратегическую цель»: выйти замуж за какого-либо еврейского парня. Полноватая, рыжеволосая, в пенсне, она никак не могла найти спутника жизни… Местные еврейские парни (в условиях краха религиозных традиций) предпочитали иметь дело с симпатичными украинскими гойками, то есть нееврейками.
Шли годы, но Ида Борисовна продолжала оставаться одинокой… Она перешагнула 30-летний рубеж… Ей светила перспектива остаться старой девой…
Когда в лесосплавной конторе стал работать мой отец, Ида сразу положила глаз на него… Страстное желание родить ребёнка (непременно сына!) сводило Иду с ума… Наконец Ида приняла окончательное решение: во что бы то ни стало вступить с моим отцом в интимную связь… Ида стала говорить моему отцу о том, что ему необходимо вступить в партию. Она специально приобрела в книжном магазине устав и программу ВКП (б). Она предложила отцу зайти к ней домой и взять эти материалы. Естественно, она заранее приобрела разнообразные угощения и спиртные напитки… И когда мой папаша захмелел, она сумела добиться поставленной цели… Эта цель была достигнута…
Вскоре худая молва докатилась до мамы… Мама была потрясена до глубины души… Это случилось в середине августа 1930 года. Собрав остаток своих сил, она порвала всякие отношения с моим отцом… Взяв свои вещи, включая швейную машину, взяв меня, она в сопровождении Саввы навсегда покинула Новгород-Северский, ставший для неё местом величайшего горя и неисчислимых страданий…