Раздеться душой - страница 17

Шрифт
Интервал
Что детей уже пятнадцать и беременна сейчас.
Говорят, в деньгах купаюсь и известна на весь свет,
Ночью на метле летаю и пишу забавный бред.
Говорят, что все видали, как любовник приходил,
И что «Ауди-А-восемь» мне намедни подарил.
Рассуждали… обсуждали… да и пусть поговорят,
Раз моя жизнь интересней вам на ваш случайный взгляд.
* * *
Пусть ветер паруса рвет в клочья,
И волны нам ломают киль,
Страшней всего здесь будет ночью,
Когда накроет мертвый штиль.
Луны возникнет лик кровавый,
И оглушит нас тишина.
Вдруг звук подобием отравы
Заставит замереть сердца.
У этой песни нету смысла,
В ней каждый слышит о своем,
И душу разрывают мысли,
Что мы с тобою зря живем.
Так под воздействием заклятья
Шагнем мы с борта… и на дно.
О нас легенды сложат братья,
Но нам, погибшим, все равно.
* * *
У каждой сказки есть конец,
И мы дошли до крайней строчки.
Мы выжжем чувства из сердец,
Спеша с тобой расставить точки.
Еще мгновенье… эпилог.
И наших рук объятия крепки.
Но, дописав последний слог,
Как птицы, разлетимся с ветки.
* * *
Нет в целом мире лучше места,
Чем кухня бабушки моей.
Там запах выпечки и теста,
И все всегда вдвойне вкусней.
Там толстый кот все время дрыхнет,
И на окошках кружева.
Лишь только шум дневной затихнет,
Мне сказку заведет она…
Пусть в тишине ночного дома
Чуть слышно ходики идут,
Я так хочу вернуться снова
В той кухни ласковый уют.
* * *
Самовар на еловых шишках,
Тело сдобное жаждет ласки.
Что ж ты робкий такой мальчишка,
Не боись, не предам огласке
Ты люби меня жарко и долго,
Научу, как стать самым-самым.
Утро в окна заглянет только,
В тот же миг мы чужими станем.
Самовар, булок нежных горка
И купчиха, довольная жизнью.
Расстарался вчерашний Егорка,
Разродится к весне теперь сыном.
* * *
Я помню отражение в щите
И острый меч в неверном свете факелов.
Не виновата я в своей судьбе,
Лишь в храме у Афины горько плакала.
Я красотой была наделена,
Но не как даром, а как наказанием.
На одиночество была обречена
Афины грозной непростым проклятием.
Следующая страница