По крайней мере Катины авантюры никогда не приводили их парочку в полицейский участок.
Максим расстегнул пиджак и расслабил галстук, который весь день стягивал шею, словно петля. Пальцы машинально барабанили по рулю, а глаза то и дело падали на циферблат часов. Максим уже второй час стоял в пробке и никак не мог попасть домой.
Опустив стекло, он запустил в салон автомобиля свежего воздуха, и лицо обдало приятной прохладой. В городе зажигались огни, а солнце, прячась за тучами, уплывало за горизонт. Город из прохладного вечера отправлялся в прохладную ночь, а запах сырости и надвигающегося дождя откликался в душе ноткой ностальгии по беззаботному детству.
Максим, разглядывая причудливые узоры на небе, медленно погружался в размышления о прошедшем дне; о том, что успел сделать, и на что не хватило времени. Время, время, время… Постоянно его мало. Вертишься как белка в колесе, ждешь заслуженного отдыха, но колесо лишь ускоряется и ускоряется. Если его остановить, то вся проделанная работа канет в небытие, и это заставляет нестись дальше, соответствовать самому себе и достигнутому статусу. Смирившись с мыслью, что ночевать ему придется посреди шоссе, Максим закрыл глаза и откинулся на спинку сидения, но задремать ему не дали.
– Привет! – раздался веселый голос у самого уха Максима, отчего мужчина вздрогнул и недовольно повернул голову. Сильнее этот вечер испорчен быть не может, даже если обратилась к нему цыганка, готовая нагадать скорую смерть.
Но на Максима с азартом смотрела молодая девушка и, улыбаясь, ждала ответа на приветствие. Максим сразу обратил внимание на ее необычные глаза. Показалось ли, но радужки глаз его «цыганки» были разных цветов: одна сапфировая, словно зимнее небо, другая – медовая, как весенняя почва в открытых полях где-то далеко, вдали от города и этих пробок. Одета она была просто, но со вкусом: длинные волосы лежали в свободной светлой косе с вплетением разноцветных лент. Перебирая в голове варианты того, чего же эта девушка хочет от Максима, тот невольно мусолил губы.
– Добрый вечер, – наконец ответил он негромким бархатным голосом и приготовился отказать, едва услышит просьбу.
– Ты любишь шоколад?
– Нет. Не ем сладкое. – Максиму не очень понравилось, что незнакомка обращается к нему на «ты», и он сильнее вжался в кресло, рассматривая эту невежливую.