– Работа.
– Знаю я как ты работаешь. Давай завтра по пивку бахнем?
Его дражайший «любитель дебоширить в шумной компании» друг, несмотря на то что был женат и воспитывал двоих детей, также был ярким примером веселого алкоголика. Когда семья кому-то мешала выпить с друзьями? Алексею точно никогда. Впрочем, как и его огромному животу.
– Где? Во сколько?
Друзья – это святое, им отказывать нельзя. Да и друзьям Максима тем более: они придут и унесут его «за ноги – за руки», если он хоть раз им откажет. Света все еще смотрела на жениха полным недоверия взглядом. В руках блестел половник, который в шутку мог стать и битой.
– В нашем, как всегда. В восемь, – коротко и ясно – всегда бы так, да со всем бы так.
– Договорились, – Максим устало зевнул в трубку и сбросил вызов. – В нашем, как всегда…
– Куда-то собрались? – спросила Светлана, поставив на стол тарелку с ароматным блюдом и садясь напротив.
– В бар, – коротко ответил Максим и принялся за еду, умирать от голода он не собирался. – Тебе тоже стоит куда-нибудь сходить, развеяться.
– А вместе мы редко куда-то ходим, – Светлана обиженно посмотрела на жениха.
– Я работаю. Много. Ты это и сама знаешь… – ответил Максим, задумчиво глядя в окно. – Если это важно для тебя, то давай сходим куда-нибудь в субботу?
Максим искренне надеялся, что Света откажется. В свой законный выходной ему хотелось побыть дома, хотя, скорее всего, все равно придется ехать в офис. Они и так много времени проводят вместе. Дома. Ему этого было достаточно, а вот невесте, видимо, нет.
– Хочу в театр, – недолго думая, ответила Света. Богатый муж, частые выходы в свет – это то, чего ей хотелось от жизни.
– Хорошо, бронируй билеты. Будет тебе театр.
Максим тихо вздохнул, а Света бросилась ему на шею и принялась целовать.
Обычно в голове застревают песни, которые слышишь невзначай. Хочешь от них избавиться, а надоедливый мотив все громче и настойчивее напоминает о себе. А тут – стихотворение…
«Она умела ненавидеть и могла любить, она пока еще училась жить…» – этими строками незнакомка словно открыла ему свою душу, и открыла так легко, так просто, как распускаются цветы, показывая миру свои лепестки. И Максим теперь повсюду чувствовал ее запах: смесь нежных девичьих духов и ванильного мороженого с привкусом вечерней прохлады. Он весь день вертел и вертел эти отдельные фразы в голове, и никак не мог сложить их в тот стих, которым они изначально были. Из выдуманных Максимом фрагментов уже можно было сколотить пару-тройку новых. Какая же сложная штука – эта поэзия…