Наконец поляна (скорее, поле, поскольку была она очень большой) закончилась и сестренки начали подниматься сначала по довольно пологому, а потом становившемуся все круче и скалистее склону Горы. На высоте альпийских лугов уже начал попадаться первый на их пути, он же последний в этом сезоне, но все еще оставшийся в распадках, сильно подтаявший снег.
– А вот и «Плато звенящей тишины», – тихо, словно боясь спугнуть эту самую тишину, сказала Эль.
Перед девочками открылось широкое пространство, усыпанное первыми, уже почувствовавшими приближающееся лето, цветами. Вдоль русла ручейка еще лежали остатки снега и льда. Тишина здесь, если не считать журчания воды, перекатывающейся по камешкам, действительно была идеальной. Со всех сторон нависали скалы, которые не пропускали ни звука извне.
– Да-а-а-а, поэтичное название, – тожепочти шепотом подтвердила Пыль. И добавила: – Тишина такая, что в ушах звенит. Красота-то какая. Посмотри, какой чудной «снеголед»…
Снег, и вправду, был необычным. Собственно, это и была смесь из снега со льдом. Льдинки в каком-то причудливом рисунке перекрещивались под разнообразными углами меж собою, как россыпь разнокалиберных, разбитых вдребезги стекол.
– Хоть раз бы попасть сюда в солнечный день, – Эль с сожалением подняла глаза к небу.
Словно в ответ на ее пожелание, тучка, упорно заслоняющая солнце, смилостивилась и «убежала». Яркие лучи осветили плато, и тут…
Все эти кристаллы, большие и маленькие, весь этот невообразимый хаос снежно-ледяного великолепия вспыхнул мириадами огней. Казалось, и цветов-то таких не существует!
– Ох, – выдохнула Пыль. – Как здесь прекрасно! Даже заплакать захотелось или засмеяться!
– Определись уже! Реветь или хохотать, восторженная ты наша, – хмыкнула Эль.
– Не строй из себя…
Однако Эль ее уже не слушала. Она, как и сестра, застыла в оцепенении, а потом вдруг воскликнула:
– Пыль! Что это? Слышишь? Ты это слышишь?
Все эти несчетные льдинки, подпирающие друг друга, начали подтаивать на ярком солнце и… опадать, трескаться, биться. Сначала справа, потом слева, снизу, сверху… Один колокольчик, еще один…десять, миллион! Все плато наполнилось волшебным звоном!
– Эль, Эль, это никакая не поэзия, никакая это не звенящая ТИШИНА! Это, Это ЗВЕНЯЩАЯ ТИШИНА!!!!
– Ой, я тоже …Я тоже сейчас! Я тоже сейчас засмехоплачу-у-у-у-у, – воскликнула Эль.