У дубового стола стояли дубовые же стулья (всегда в количестве трапезничающих гостей, пусть на первый взгляд и нежданных).
Сидящий спиною к камину видел огромные колонны, представляющие собой сросшиеся сталактиты и сталагмиты. То есть колонны были сталагнатами. Только по этому признаку можно было догадаться, что у пещеры есть потолок и пещере много тысяч лет.
За ближайшими колоннами, чуть пугая своим зеленоватым свечением, находился уютный бассейн, вырубленный в полу. От неподвижной поверхности его чаши медленно поднимались многочисленные струйки пара. Вода в бассейн, судя по едва уловимому серному запаху, поднималась из горячих подземных источников и всегда была теплой.
Кроме стола и стульев, в пещере из видимых предметов мебели были: письменный стол, посудный шкаф, уютный кожаный диван и столик у камина с тремя креслами. Рядом с посудным шкафом стоял внушительных размеров сундук, в котором хранилось постельное белье. К сундуку было прислонено несколько деревянных раскладушек на случай поздних гостей и их незапланированной ночевки. Камин, о котором мы уже упоминали, горел всегда.
В большой бронзовой подставке рядом с очагом стояла бронзовые же кочерга, щипцы и совок. На решетке для барбекю лежало несколько настоящих рыцарских клинков с серебряными и золотыми рукоятями. Лезвия грозного оружия были закопченными и давно нечищеными, ибо хозяин и гости пользовались ими как шампурами, жаря на их острие то мясо, то кусочки лепешек.
Самым удивительным предметом (существом?) была, однако, входная шкура. Собственно, не шкура, а Шкура. Почему ББД так ее называл, никто не знал, а на вопросы лишь рассеянно пожимал плечами и обещал рассказать чуть позже.
Ну что же. Позже – так позже…
Именно со Шкуры начиналась странность дома ББД. Шкура (по всей видимости)была… живой, ибо отсутствие ручки, замков, засовов и т. д. с лихвой заменялось ее способностью открываться перед хозяином (всегда) и гостями (не всегда). Несмотря на то что Шкура внешне была похожа на шкуру, при прикосновении к ней можно было убедиться, что она скорее каменная, нежели какая-либо другая. При всем при этом она была необычайно гибкой, подвижной и мягкой, что кажется довольно странным, если иметь ввиду то, что она была(как мы только что заметили) явно каменной…
Шкура умела различать рост и габариты посетителя, откидывая один из своих краев ровно настолько, чтобы посетитель мог пройти. Замешкавшегося она ласково, но настойчиво и довольно ощутимо подталкивала (зимой она делала это особенно нетерпеливо), после чего плотно закрывала вход. Если она принимала решение не пускать гостя, то пройти было невозможно. Особо настойчивых она пугала утробным ворчанием и угрожающе щетинилась. Шкура явно понимала все, что ей говорили, но за все время, которое девчонки ее знали, она не издала не единого членораздельного звука.