, как и моего великого тёзки из мятежного Кронштадта, приучила ни при каких обстоятельствах духом не падать, а это всегда начиналось с внутреннего возмущения и только придавало силы.
Однако время шло, а сына всё не было. Катя сказала, у Даши заснул. Уснул, подумал, стало быть, дело на поправку, и ушел к себе. С недавних пор у меня появился свой угол. Две старшие дочери давно определились и жили своими семьями в райцентре, в нашем некогда славном, а ныне захудалом городке, кстати, летописцем не раз помянутом.
Каково же было моё удивление, когда в половине третьего в комнату вошла Катя. Глянув на неё, я даже возмутился:
– Может, хватит?
– Иди сам посмотри.
Шум подъехавшего автомобиля, стук двери, беспокойные голоса в коридоре я, разумеется, слышал, а также – возню и лёгкий удар по стене, очевидно, локтем в соседней комнате, куда определили сына (это была их с Мишей, младшим, комната), и не пошёл сразу потому лишь, чтобы дать сыну понять, что видеть его не могу, хотя, признаться, и очень хотелось. Но я себя знал. Прежде чем устроить провинившемуся выволочку, надо было успокоиться и, само собой, помолиться, что и собирался сделать, но появилась Катя.
– Ну хорошо, хорошо, пошли, – не убавляя громкости, сказал я и вышел за нею следом.
Перед входом в мальчишечью комнату Катя остановилась, пропуская меня вперёд. Кулаки её были прижаты к груди, что выдавало крайнюю степень горести. Я покачал головой и вошел, а войдя, тут же замер.
Алёшка лежал на своем топчане, на спине, головой к окну. Из обеих ноздрей распухшего носа, из правого уха торчали кровавые ватные тампоны. Кровавая гематома из правого глаза свисала на нижнее веко, белки тоже были налиты тёмной кровью, а вокруг глаз синяки – «очки», как объяснил позже знакомый невропатолог. По ходу осмотра выяснилось, что голова у сына вся в шишках, а лицо, туловище, руки и ноги сплошь в синяках и ссадинах. Доставляли мучения ужасные головные боли, и вообще не было живого места от побоев. Сын не мог жевать, так как и зубы шатались и болели, но, слава Богу, были целы. Донимала острая боль в позвоночнике выше поясницы, причинял страдания указательный палец правой руки – и палец действительно был распухший и кривой. Сын пребывал в полусознательном состоянии и постоянно впадал в забытьё, а если хотел что-то сказать, долго думал и говорил нечленораздельно.