Марк на экране продолжал всё так же улыбаться. Что поделаешь, лучше радиосвязи ничего пока не придумано, а на таких расстояниях сигнал идёт в одну сторону несколько минут, а то и часов, и разговор превращается в настоящее мучение. Конечно, на очень больших расстояниях в основном общались только компьютеры, используя пакетную связь, отправляя и получая готовые отчёты. А на расстоянии менее десяти световых минут можно и поговорить, хотя это накладывало свой отпечаток на манеру ведения беседы. Иван этого не любил – лучше совсем не общаться, чем так мучиться. И вообще, тот, кто не любит одиночества на этой работе недолго задержится.
– Привет, – наконец-то ожил Марк на экране. – Тебе новое задание. Как только освободишься, следуй в точку встречи. Наши умники засекли там что-то странное, слишком большое для обычного объекта. И траектория тоже не совсем стандартная. Это немного далеко от тебя, но ты раньше всех освободишься. Данные я скинул тебе на борт. Удачи!
Изображение Марка на экране начало таять, но тут же вернуло былую чёткость.
– Да! Чуть не забыл! Поздравляю с праздником! Удачи!
Экран, начавший вновь темнеть, не погас и в этот раз. Молодой человек, притворно сдвинув брови, вновь проявился на экране.
– И… – глаза его светились юмором, и он еле сдерживал улыбку, – зови меня Сэмюель, – улыбка, не удержанная, вновь украсила его лицо, и он отключил связь. На это раз экран окончательно потемнел.
Иван подождал для уверенности три секунды – нет, сеанс связи окончен, и Марк – Сэмюель уже, наверно, вышел на связь с кем-то другим. Иван улыбнулся. Молодого диспетчера все звали Марком. Его и в самом деле звали Марком. Его отец – Джереми Твен обожал своего знаменитого однофамильца, писателя Марка Твена, и обладал развитым чувством юмора, ну и дал имя первенцу – Марк. Как здорово! Его сына зовут Марк Твен. Однако, мальчику так не казалось – со времён детства и юности его имя всегда было предметом для шуток и розыгрышей и, хотя сам Марк был нрава весёлого и абсолютно беззлобного, все же и его это стало утомлять. Примерно год назад, как помнил Иван, Марк объявил, что намерен взять себе псевдоним, и чтобы с этих пор все звали его по-другому. Но поскольку младший Твен и сам любил своего тезку писателя, да и чувством юмора его Бог наградил не менее его батюшки, он выбрал себе новое имя – Сэмюель Клеменс. У всех, кто давно знал Марка, его новое имя вызывало ещё больше улыбок, но Марк – Сэмюель был настроен решительно и не сдавался.