Смотрю рассеянно вокруг
на лозунги татуировок…
Бессмертен демонстрантов ряд.
Идут “Тамары”, “Вани”, “Васи”…
Послевоенные горят
года рождений на запястьях.
На чердаках или в “Крестах” -
годком не вышли – не погибли, -
в бредовой думе об отцах,
романтики втыкали иглы…
Не ради стеба на гроши
иль крутость показать в зевоте -
а сжечь, изжечь клеймо с души,
войной зачерненной на взлете…
И в этой яростной тоске
кидала завируха-фея -
на узкий нож в слепом броске,
в глухой запой до посиненья…
Кто повезучей, вверх пошел,
другой до крышки по уклонной…
Но им двоим нехорошо
прозрачной полночью бессонной…
Им не добрать и не понять…
И днем,
и ночью протестуют:
“Нет в жизни счастья”, “…таку мать”
и – “Не забуду мать родную”.
Судьи в пустом клозете,
дети детского дома,
с чем вы пришли? – ответьте…
И не забудьте: корова
пишется через “о”.
“В небо повесьте качели,
в беглое небо – качели!..
Где-то звенят свирели…
там – высоко..?“
…Строем под звездным небом…
Смутно о жизни иной…
Сердце в казенке согрето
романтикой и тоской…
Что упустил – не укором…
Сжат окровавленный рот…
…То, что за длинным забором –
ждет свой неблизкий черед…
…С работы придешь устало,
мир, как неведомый гном:
только в окне светало -
снова темно…
Блещут в экран кинозвезды.
что же ты смотришь в окно?..
СлЕпая эта корова,
невыразимое “о”…
Когда холодным деревом замру,
и кровь уходит к тайне причащаться –
не ведаю и не умру –
и саблей сбитый на корню,
останусь поплавком качаться.
И схлынет кровь, холодная смола,
в подземные котлы Фортуны.
Но в тайну посвященная душа,
не ведая и не дыша,
не разлетится на фотоны.
Но, как туман, развеет омут-душу,
когда позывы крови я нарушу…
…Так на заре, в беспамятстве своем,
летит звезда
и водится пером…
Ты прекрасна холодной водой -
зыбкой формой остывшей -
породившей тебя красотой
и забывшей…
Что бездонно глядишь на людей?..
Ждешь какого признанья?
На изгибах твоей Лорелеи
стенанья, стенанья…
И ослепну в тебе
в ожиданьи последнего чуда…
И занежат на дне
магнитичные щупальцы спрута…
И жужжащей гурьбой
дни промчатся по мне – не задавят.
С онемевшей душой
у пустого порога оставят…
…О, прекрасен изгиб!..
Я дотронусь рукой и отпряну…
Знаю тайный твой крик,
И твою опустевшую рану…
* * *
Закатами, как шпорами, звеня,
день отошел, я оставался
для:
…раздумий вечных
и надежды,
и часов,
чтоб прокричали, когда двери на засов…