– Он следит, чтобы я не сболтнул лишнего… – парень скрипнул зубами и на несколько секунд бессильно закрыл глаза, – Какой же я идиот! Если бы не разозлился тогда так, ничего бы не случилось… но и если бы они сразу приняли…
– Анри! – стилет с тихим звоном упал на столешницу; Вик нахмурился, – Прекрати винить всех вокруг! За свои поступки и свои промахи в ответе можешь быть только ты, как перед самим собой, так и перед всем остальным миром. А ты до сих пор, видимо, не можешь и не хочешь понять, какой проступок совершил?
Молодой наследник поморщился.
– Я совершил много проступков.
Основатель рода тихо вздохнул и, сжав на миг губы, покачал головой.
– Мне в твоих словах слышатся его речи, мальчик. На твоей совести проступков не так уж и много, не стоит казнить себя по не вполне понятным причинам. Главная твоя ошибка в том, что ты спас врага, поверил врагу! И сам оказался под ударом.
– Но Ан не причем здесь! – парень негодующе вскочил на ноги, – Что вы… вы все… прекратите же винить его во всех смертных грехах сразу! То, что он ворас, что он дружен с Чеславом, и даже то, что он ненавидел потомков своего рода и рода ла Бошер больше тысячи лет, не значит, что он виноват кругом и всюду! Виктор, я же говорю вам – он заступился за меня перед Чеславом, он защитил меня! И теперь у меня есть надежда, что я не умру, – юноша неожиданно вновь поник, – Если, конечно, рыжая сволочь сдержит клятву, данную Анхелю.
– Время покажет, – не слишком оптимистично отозвался предок и, подняв стилет, вновь упер его острием в столешницу, легко покачивая.
Со стороны коридора, ведущего в хозяйские комнаты, послышался топот маленьких ног, и в гостиную, негодующе дергая хвостом, вбежала песочно-рыжая, очень красивая кошка.
Виктор напрягся, как-то непроизвольно стискивая стилет.
Следом за кошкой, немного запыхавшись от быстрого бега, вбежал пятилетний мальчуган и, резко затормозив, перевел взгляд с одного из присутствующих здесь людей на другого, будто выбирая, кого из них приветствовать первым.
Наконец, придя к какому-то выводу, он со всех ног бросился к мгновенно заулыбавшемуся и поднявшемуся Анри и, не будучи в силах дотянуться выше, обхватил его за ноги, крепко сжимая.
Молодой человек, негромко рассмеявшись, мягко высвободился из объятий младшего брата и, присев на корточки, нежно прижал его к себе.