В то время была мода на прозвища. Друзья в шутку называли её «донна Соль», потому что за неё сватались люди намного старше (например, пожилой князь С. М. Голицын), а в то время была в моде драма Виктора Гюго «Эрнани», героиню пьесы звали донна Соль и у неё был старый муж. Верный друг Пушкина князь П. А. Вяземский писал:
«Расцветала в Петербурге одна девица, и все мы, более или менее, были военнопленными этой красавицы; кто более, кто менее уязвлённый, но все были задеты и тронуты. Кто-то из нас прозвал смуглую, южную, черноокую красавицу Donna Sol – главной действующей личностью испанской драмы Гюго. Жуковский, прозвал её “небесным дьяволёнком”. Несмотря на своё общественное положение, на светскость свою, она любила русскую поэзию и обладала тонким и верным поэтическим чувством. Она угадывала (более того, она верно понимала) и всё высокое, и всё смешное. Вообще увлекала она всех живостию своею, чуткостью впечатлений, нередко поэтическим настроением. Прибавьте к этому не лишенную прелести какую-то южную ленивость, усталость. Она была смесь противоречий, но эти противоречия были как музыкальное разнозвучие, которое под рукою художника сливается в странную, но чарующую мелодию. Хоть не было в чулках её ни малейшей синей петли, она могла прослыть у некоторых «академиком в чепце». Сведения её были разнообразные, чтения поучительные и серьёзные, впрочем, не в ущерб романам и газетам».
Чуть позже в своей записной книжке Петр Андреевич Вяземский отмечал: «Ездил в Царское Село, обедал у Жуковского. Вечером у донны Соль… 4-го июня шатался около дворца, заходил к донне Соль». Ниже его стихотворение, посвященное Александре:
Вы – донна Соль, подчас и донна Перец!
Но всё нам сладостно и лакомо от вас,
И каждый мыслями и чувствами из нас
Ваш верноподданный и ваш единоверец.
Но всех счастливей будет тот,
Кто к сердцу вашему надёжный путь проложит
И радостно сказать вам сможет:
О, донна Сахар! донна Мёд!
Её дочь Ольга рассказывала: «Моей матери давали много названий: князь Вяземский звал её донна Соль и Южная ласточка. Он же называл её «покровительница русских поэтов». В «Онегине» она названа Венерою Невы и буквами В. А. Жуковский называл её сначала “небесным бесёнком”, а позже “моей вечной Принцессой” и хотел посвататься»…
Она была счастлива в своих друзьях, она наслаждалась и купалась в их любви, для них она приносила из императорского дворца всякие новости, наблюдала и мастерски передавала разные подробности светской жизни, представляла в лицах весь бомонд, слушала и понимала поэзию своих обожателей.