Младший помощник давно перестал мечтать о продвижении по службе, ведь до пенсии ему требовалось продержаться всего один год, восемь месяцев и четыре дня. Еще бы ему не оставаться лишь младшим помощником, если он даже не сумел одолеть курсы по современным методам обработки информации, на которые его настойчиво посылало начальство. Но он боялся всего нового – ему казалось, что свежеиспеченные технологии представляют угрозу нравственности и духовности в их хрупком и трепетном мире.
И вот теперь ему только и оставалось, что уныло дырявить большим тяжелым дыроколом тучи, перед тем как разложить их по папкам с каллиграфически выведенными заголовками: «Срочные дела» – под грифом «Совершенно секретно», и «Не самые срочные дела» с небрежной припиской – «Могут и подождать».
Он никак не мог взять в толк, почему все эти «срочные дела» спокойненько пылились на полках целый год, а именно сейчас, перед праздником, когда у всех дома дел выше крыши, вдруг, откуда не возьмись, свалились какие-то сверхсрочные сверхурочные, будто бы начальник нарочно решил поиздеваться над своими подчиненными и заставить их отработать сполна за туманную перспективу получения мизерной премии по итогам года.
Глаза у младшего помощника слезились от промозглой сырости плохо отапливаемой комнаты. Ему осталось обработать всего два последних облака, а потом навести порядок на столе, и все, можно отправляться домой, где еще предстояло сварганить хоть что-нибудь на ужин. От голода у него засосало под ложечкой: на обед сегодня не удалось выкроить ни одной минутки.
Ну ничего себе! Незаметно набралась целая корзина с белыми кружочками, вытряхнутыми из дырокола, – дел действительно было много.
«Ладно, выброшу по дороге, а корзину оставлю под дверью. Кому она потребуется на праздники? Потом верну на место, никто и не заметит. А теперь – быстренько до дому-до хаты!» – решил младший помощник, которому так и не суждено было когда-нибудь стать старшим, и, выключив в конторе свет, шагнул в туманную серую мглу.
На улице ветер пронизывал до самых костей. Младший помощник хотел поплотнее замотать вокруг тонкой шеи с острым кадыком коричневый, слегка побитый молью шарф, но руки были заняты дурацкой корзинкой, полной никому не нужного мусора.
И тут он вдруг не на шутку разозлился: ну почему?! Почему именно ему приходится возиться с этими идиотскими деловыми тучами, когда повсюду в теплых домах скоро зажгут цветные огоньки на нарядных елках, а сочные гуси, начиненные кислыми яблоками и сладким черносливом, зарумянятся в духовках, спеша поспеть к празднично накрытому столу?!