Около двадцати лет провел Антоний в этом затворе.
* * *
Около жилища к тому времени собралось много людей, желавших подражать его подвижнической жизни. Они разломали вход и увидели Антония здорового телом, несмотря на недостаток движений, и не иссохшего от постов и борьбы с демонами. Антоний был таким же, каким его знали до затвора. В душе была та же чистота нрава. Он не был подавлен скорбью, не смутился, увидев перед собой приветствовавших его людей, не предался восторгу или грусти и не обрадовался приветствиям, но пребывал спокойным, потому что управлял разумом, чувствами и эмоциями, и ничто не могло вывести его из этого теперь естественного состояния. Перед людьми стоял исполненный внутреннего равновесия человек, с личностью, настолько расцветшей, что в нем как бы говорила божественная благодать.
Господь исцелил через него многих больных, бывших здесь же и страдающих телесными и душевными болезнями. Некоторых даже освободил от бесов. Он даровал Антонию и благодать слова. Антоний утешил скорбящих, примирив перессорившихся, внушая всем, чтобы ничто в мире не предпочитали любви к Христу и увещевал содержать в памяти будущие блага и человеколюбие Бога, «Который Сына Своего не пощадил, но за нас всех предал Его» (Рим. 8. 32), убедил многих избрать иноческую жизнь.
Свидетели этого чуда (оно есть также полный расцвет человеческой природы) решили присоединиться к нему и вместе с другими, все более и более многочисленными христианами основали в пустыне разные мужские общины, посвятившие себя восхвалению Господа, и проводили братскую жизнь, освобожденную от свойственных мирской жизни изнурительных соперничеств. Афанасий описывает такую жизнь как прообраз небесной церкви и дает понять, что такая жизнь сумела преобразить пустыню, в которой до того времени могли жить лишь разбойники.
С этого времени Антоний сделался и для других наставником, пастырем, учителем подвижнической жизни и вождем на пути к небу. Бог до такой степени помогал ему, что впоследствии у него появилось большое количество учеников. Он посещал монастыри и с любовью руководил подвижнической жизнью иноков новых и старых – и по возрасту, и по времени такой жизни. В одно из таких посещений ему было необходимо перейти ров, наполненный водой, который кишел крокодилами. Антоний совершил только молитву, после чего вступил в воду с сопровождавшими его людьми, и все благополучно перешли ров. Возвратившись же в свой монастырь, упражнялся он в прежних строгих трудах с юношеской бодростью и, часто беседуя с монашествующими, в одних увеличивал устремление, в других же возбуждал любовь к подвижничеству.