Рейта подошла вплотную к кровати и присела на край. Лейан действительно спала, дыхание было ровным, и поводов для беспокойства, казалось, не возникало. Но Рейта все равно приложила ладонь к ее лбу и даже без применения целительной силы поняла, что у нее не сильная лихорадка ― должно быть, от чрезмерной усталости. Рейта посмотрела на стоящий у другой стены стол и осуждающе покачала головой: тот был завален разнообразными рукописями, документами, книгами и недоделанными картами, так что половина бумаг грозилась свалиться на пол.
Лейан явно нуждалась в очередной назидательной лекции, но сейчас у Рейты вырвался облегченный вздох. Она уже успела вообразить себе невесть какие ужасы, но, к счастью, все было более или менее в порядке. Она знала о том, что Лейан проваливается в глубокий сон даже при незначительном повышении температуры.
Рейта уже хотела сходить за жаропонижающим, но Лейан вдруг приоткрыла глаза.
– Рейта? ― сонно пробормотала она, заслоняясь ладонью от лучей солнца, падающих через окно прямо на ее бледное лицо.
– Я, ― улыбнулась Рейта. ― Этель подняла тревогу ― прибежала и сказала, что ты не просыпаешься.
– А сколько времени?.. Господи! ― Лейан рывком села на кровати и кинула на окно взгляд, полный ужаса. ― Уже так поздно?
– Только не говори мне, что должна сделать то-то и то-то, ― покачала головой Рейта. ― Тебя лихорадит ― очень слабо, но все же.
– Ну, вообще-то… ― Лейан несколько смутилась, увидев, как посуровело лицо Рейты, и сочла за лучшее не продолжать. ― А где Этель?
– Демиан ее кормит.
– Ясно… Извини, что так получилось.
Лейан умолкла и снова посмотрела в окно. Что-то в ее лице успело насторожить Рейту. Слишком уж печальной она выглядела. Ошибки быть не могло ― только тщательно скрываемая грусть могла заставить ее голубые глаза так остекленеть.
– Что случилось?
– Ничего. Просто мне снился Балиан.
– Неудивительно, ― Рейта почесала кота за ухом. Он все еще с комфортом лежал в ногах у Лейан.
– Да не этот!
Они с Рейтой не выдержали и засмеялись. Примерно с год назад Лейан, стоя в саду, глубоко задумалась и, уверенная, что ее никто не видит, непередаваемо тоскливым взглядом созерцала небесные дали. Этель находилась под присмотром Тристана и, прочувствовав настроение матери, спросила у него, почему та такая грустная. Тристан в это время и сам задумался о том же и машинально ответил, что наверняка из-за Балиана. Этель оставила это объяснение без комментариев, зато на следующее утро протянула Лейан здоровенного рыжего кота, весьма флегматично воспринявшего свою судьбу, и с чувством выполненного долга заявила: