Показалось? Разве можно так быстро передвигаться, имея такие габариты?
Но я не занимаю его внимание.
Ему звонят снова и снова.
Разница между трелью телефона несколько секунд, в которые мы перебрасываемся взглядами, и я снова увлекаюсь рассматриванием богатой обстановки.
Краем глаза замечаю, как он не положил трубку на аппарат, а бросил рядом.
– Нина, – привлекает он меня бархатной грубостью, и я с трудом, но перевожу взгляд с рассматривания вида за окном на него.
Захлебываюсь непонятными самой себе чувствами.
– Мой день расписан по секундам. Через пять минут мне надо выдвигаться. Так что я жду, что ты сама скажешь причину своего появления.
На мое молчание он чуть наклоняется над столом и поворачивает голову, заглядывая мне в глаза.
– Или ты предпочитаешь, чтобы я сам сказал?
Моя нервная полуулыбка – кивок заставили его откинуться в кресле и даже взглянуть на чай, к которому я так и не притронулась. Боюсь, дрожащие руки не дадут мне сделать и глотка.
– Тебе еще рано благодарить меня так, как ты себе придумала.
Я раскрываю глаза от удивления. Он так точно меня понимает, что становится страшно. Сглатываю.
– Что значит рано? – говорю охрипшим голосом.
– Боюсь, учить тебя прямо сейчас сосать у меня времени нет. А потуги вчерашней школьницы меня вряд ли устроят.
– Я не для этого пришла! – вскакиваю резко. Становится неприятно смотреть в это бесчувственное лицо. В эту морду, как сказал бы отец. Да как у него вообще язык повернулся сказать такое? Кто он такой?!
– А у тебя есть другая возможность отплатить мне за лишение на восемь лет свободы?
Карточный домик, построенный на собственных фантазиях и глупости, в миг рушится, и я отворачиваюсь, чтобы смахнуть чуть выступившие слезы. Каков подлец, а?! Я к нему с благодарностью, с трепетным даром «Спасибо», а он выставил меня на уровень проститутки.
На мои слезы и дрожащие губы он ничего не говорит, только берет со спинки стула свой пиджак и в пару шагов подходит ко мне.
Нависает. Давит. Буквально бьет в нос своим запахом, что был так близко в ту ночь в машине.
– Неужели вы каждую шлюху спасаете от тюрьмы, прежде чем трахнуть? – говорю очень смело, но тело готово растечься в ногах, как желе. Дрожать под настойчивым, безмолвным приказом поднять голову.
Когда я качаю головой, давая понять, что не одна из его собак и на команды не откликаюсь, он жестко хватает мое лицо двумя пальцами, сдавливает щеки и вынуждает задрать голову. Господи, какой же он огромный. В близи почти животное. Монстр.