Откуда я знаю? Я люблю не только подглядывать, но и подслушивать. Особенно разговоры папы с его бывшей женой.
– Простите, я ненадолго покину вас, – извинился отец и стремительно вышел из столовой.
Марфа тоже испарилась без следа. Все они оставили меня на растерзание этого страшного человека.
– Значит, Машенька, – усмехнулся он, расслабленно откинувшись на спинку стула. – Днем скромная девочка, которая по ночам превращается в ненасытную бестию.
Я аккуратно отставила чашку с чаем на блюдце и немного отодвинула от себя, чтобы ненароком не зацепить.
– А вашего имени мне, видимо, не суждено узнать? – колко ответила на его шпильку.
Вот зачем он вспомнил, а? Прошло чуть меньше суток, я не успела разобраться в себе, привести свои мысли в порядок, а этот козел свалился мне как снег на голову и сидит тут, улыбается. Такой весь красивый, уверенный в себе… мудак.
– Роман, – просто сказал он, пожимая плечами.
Роман… Так просто и без выпендрежа. И даже без пафоса.
– Не очень приятно познакомиться, – буркнула я, мысленно подгоняя папку вернуться поскорее, ибо мое напряжение достигло пика. Казалось, даже волосы стали электризоваться.
– Почему же? – хмыкнул он. – Мне показалось, что наше знакомство было очень и очень приятным.
– Вам показалось, – резко ответила я и вскочила на ноги. – Всего вам недоброго!
В кабинет отца я ворвалась без стука. Хлопнула дверью об косяк и, вырвав из его рук телефонную трубку, рявкнула в нее:
– Папочка вам попозже перезвонит!
Отец хмуро уставился на меня, но промолчал.
– Скажи мне, кто это? – грозно спросила я, тряся перед его носом той самой несчастной телефонной трубкой.
– Мама твоя, – спокойно ответил папа, забирая ее и ставя на док-станцию.
– Не это! А вон то! – я тыкнула пальцем в сторону двери, как бы намекая на нашего гостя. – Кто он такой и что он здесь делает? Ты что, снова меня замуж сдать пытаешься?
Отец усмехнулся и расслабленно откинулся на спинку кресла.
– Значит, в этот раз я угадал с выбором.
– Чего? – еще больше рассердилась я. – Да я за этого гоблина никогда и ни за что! Он же старый!
Сзади меня раздался сдавленный смешок, от которого по моей коже пробежали тысячи мурашек.
– Владимир Иванович, простите, не хотел отвлекать вас от серьезной беседы с вашей дочерью, но мне, увы, уже пора, – тон Романа хоть и был вежливым, но в нем слышалась сталь.