Кольцов выразительно посмотрел на Нила предупреждающим взглядом, опередив смешок со стороны коллеги.
– Документ пока не нужен, – как можно дружелюбнее ответила Князева, чтобы унять волнение госпожи Зонтиковой. – Лучше расскажите, что вас к нам привело.
Дамочка вконец распереживалась. Неловким движением забрала документ и, засунув его в сумочку, тут же извлекла оттуда фотографию, протянув её Зине.
На снимке было запечатлена тёплая компания из четырёх человек и двух лохматых собачонок. Зина и Кольцов с деланым вниманием стали рассматривать фото.
– Антонина! – наконец не выдержал Фёдор. – Не молчите, рассказывайте…
– Не знаю, с чего начать… – задумалась Зонтикова.
– Начните по порядку. Вот вы дали нам снимок. Видимо, разговор пойдёт о ком-то из людей, которых я на нём вижу. Ну-с, кто тут у нас и что с ним случилось?
– Точно, – спохватилась женщина. – Это – я! – она ткнула пальцем с огромным бриллиантом в своё изображение.
Нил Моршин отвернулся к окну, пытаясь подавить неуместную улыбку.
– Отлично, – похвалил Кольцов. – Дальше!
– Это – Антон Семёнович Зонтиков, мой муж, директор и владелец Кумской кондитерской фабрики…
Кольцов вопросительно взглянул на Зиночку, и та кивком подтвердила слова говорящей.
– Это – наш сын Серёжа, – тоненький пальчик с острым розовым ноготком коснулся самого молодого члена компании.
– А это – Мирочка… Мира Петровна Карасёва – главный бухгалтер Антоши – и её собачки: Тобик и Лялька. Карликовые пудели.
– Я её тоже знаю, – проговорила Зина и, обращаясь к Фёдору, пояснила. – Несколько лет назад я для «кондитерки» договорные документы переводила, поэтому и директора, и главного бухгалтера видела.
– О господи! – почему-то испугалась Антонина. – Вы Антошу знаете? Вы расскажете ему, что я приходила? – от страха она часто замигала глазами и поджала губы.
– Никому и ничего мы не расскажем. Конфиденциальность лежит в основе нашей работы, – как мог, успокоил её Фёдор.
– Это очень хорошо! Потому что если муж узнает – он на меня рассердится. А ему нельзя – сердце больное. Он вообще считает, что все мои переживания из пальца высосаны…
– Понятно, – кивнула Зинаида. – Теперь о переживаниях, и подробнее…
Зонтикова судорожно вздохнула, словно собираясь нырять в воду, и очень скованно, чуть ли не через силу, начала свой рассказ: