Времени для адаптации к совершенно неизвестному миру у него было более чем достаточно. Люди говорили на одном из устаревших диалектов межъязыка. Виктор постоянно пополнял словарный запас в тавернах, а в пути тренировался в произношении, стараясь по возможности не сильно отличаться от аборигенов. Лишнее внимание ему ни к чему. В конце концов, его стали воспринимать как путешественника из каких-то очень отдалённых районов. На привалах он не ленился заниматься с мечом, понимая, что в этом мире тот может не раз спасти жизнь. Тренировки по изучению языка и обращению с оружием давались необычайно легко. Виктор списал это на некоторое знакомство с тем и с другим.
К городу он вышел поздно вечером. На ночь ворота запирались. Это обстоятельство парня не остановило, но пришлось повозиться, перелезая через довольно высокую городскую стену.
– Чёрт бы побрал всё это средневековье! Когда только людям воевать надоест? – ворчал он, стоя на земле за стеной и стряхивая пыль с одежды.
«Охрана у них, однако, не на высоте. Залезай, кто хочешь. Теперь бы подкрепиться и на боковую» – подумал он и зашагал в направлении фонаря, горевшего над приземистым помещением, из которого доносилась простенькая мелодия и громкие голоса.
До намеченной цели оставалось пройти несколько шагов. Он уже предвкушал сытный ужин в каком-нибудь укромном уголке таверны, когда его внимание привлёк звон клинков и глухие вскрики из переулка. «Похоже, идёт заварушка, надо бы посмотреть» – мелькнула мысль. Весь подобравшись, лёгкой звериной поступью Виктор шагнул во мрак узкого прохода между домами.
Осторожно двигаясь в сумраке, Виктор пробрался к источнику шума. Ему открылся заключительный этап разыгравшейся здесь трагедии. На небольшом пятачке среди глухих заборов и стен, прижимаясь к одной из них спиной и держа в руках по короткому кинжалу, стояла растрёпанная седая старуха. Слева, припав на одно колено, обеими руками держа перед собой огромный меч, пожилую даму прикрывал воин. Судя по всему он был серьёзно ранен. Стекающая по голенищу сапога кровь тёмной густой струйкой сочилась из-под кольчуги. Другой такой же здоровяк неподвижно лежал лицом вниз в нескольких шагах от старухи. Из шеи мёртвого воина торчали две рукоятки ножей. Рядом с поверженным бойцом в различных позах валялось на земле ещё четыре человека. Вероятно, из числа нападавших, судя по рванине, в которую они были наряжены, и отсутствию какого-либо мало-мальски приличного вооружения. Шестеро их товарищей, одетых в такое же поношенное тряпьё, угрожающе выставив вперёд разнообразное оружие, медленно прижимали обороняющихся к стене. Неожиданно наступление прекратилось. Чуть вперёд выдвинулся здоровенный бандит и, угрожающе размахивая булавой, проревел: