– Выходит, мы угодили в подземелье? – поежился отец Ансельм, вдруг вспомнив о сырых, холодных подвалах, где томились заключенные в ожидании Святого Суда. Неужели?.. Нет, этого не может быть! Чтобы его, святого отца – инквизитора заточили в темницу… – Ты чего не отвечаешь?
– Потому что ты мне надоел со своими глупыми вопросами, – буркнул Корнелиус. – Не знаю! Такой ответ устраивает тебя?
– Нет, на подземелье не похоже – здесь тепло, и пол вовсе не каменный. – Отец Ансельм долго водил пальцами по полу, пытаясь определить, чем он укрыт. – Похоже на каучук – мне приходилось видеть это удивительное вещество из сока одного дерева.
– Да-да, я знаю. Гевея, – раздраженно отозвался маг. – Ты можешь мне не мешать, монах?
– Мешать? Здесь? Чем же ты занят, о светоч мудрости? Верно, размышляешь о бытие и высших материях.
– Я размышляю о том, куда мы попали, и как нам отсюда выбраться! Поэтому умоляю тебя, помолчи и дай мне сосредоточиться.
Вдруг вспыхнул свет – неяркий и красноватый. Отец Ансельм вздрогнул и зажмурил глаза.
– Невероятно! – сказал Корнелиус и зашуршал одеждами.
– Что, что такое? – взволнованно воскликнул святой отец, приоткрыл глаза и обвел взглядом помещение.
Увиденное поразило монаха настолько, что он на некоторое время лишился дара речи.
Это было огромное помещение, похожее на склады, с серыми, матовыми и гладкими стенами. И совершенно не ясно, из какого материала они сложены. Но что не камень или дерево – это уж точно. Упругий пол оказался черного цвета, в мелкую рябь, какую можно увидеть на песчаных пляжах. Но самыми удивительными были трехэтажные полки от пола до потолка, тянувшиеся в три ряда к самой дальней стене. На полках, сделанных из белого металла, разместились ящики, железные банки, разные блестящие и неблестящие штуковины всевозможных размеров и форм. Среди разнообразных штуковин отец Ансельм заметил непонятный инструмент, почему-то напомнивший ему о пыточной камере. Воспоминание было не из приятных.
Монах перекрестился, с трудом поднялся с пола и приблизился к магу. Тот уже деловито шуровал на полках, ощупывал ящики, брал в руки разные предметы странной формы и неизвестного назначения, вертел их и едва ли не обнюхивал.
– Что это? – спросил отец Ансельм.
– Не знаю.
– Не знаешь? О великий ученый, тебе неведомы сии предметы? – съехидничал монах.