Тогда я её и увидел во второй раз. Первокурсница. Не растерялась и здесь. Физуха, конечно, у неё не тянула, но смекалкой и обаянием владела, как мушкетер своей шпагой. Распускать волосы на полях непрактично. И, однако же, эта прелестница не просто их распускала, но даже регулярно умудрялась завивать. Из-под пестрой косынки подпрыгивали черные блестящие на солнце кудряшки. От детских щёчек не осталось и следа, теперь её украшали высокие скулы и особый скучающий, медлительно-высокомерный взгляд голубых кошачих глаз. Она умело жульничала, как шулер, и бровью не поводила. Парни вокруг шустро пополняли через раз то её мешок, то свой, а то и вовсе незаметно менялись сумками. Какова валюта? Танцы, свиданки. Не знаю, честно говоря. Нет, она, конечно, не филонила, но никак бы не управилась с таким объемом в одиночку.
Крутились возле неё в основном музыкальные таланты. Мне же медведь на ухо наступил. Я тогда больше по мотоциклам уносился, а не меломанил. Да и в прислужниках ходить не привык. Вниманием девчонок не был обделён, а некоторые даже нет-нет могли и посуду добровольно помыть у меня в гостях, и перекус на скорую руку сварганить.
Так что за проделками голубоглазой брюнетки наблюдал со стороны на приличном расстоянии. Позабавило меня всё это в очередной раз. Даже имени её не знал, равно как и факультет.
1860 год
Персональный темнокожий «Вергилий» подхватила меня под руку и повела за собой, видимо, с готовностью стать проводником в этому аду. Вот «Божественную комедию» я откуда-то помню, а как здесь оказалась, хоть убей, но нет.
– Это ошибка! Меня с кем-то спутали! – шепотом кричала я ей.
Но та уводила меня в сторону от хижин и мужика с кнутом, сбежавшего со страниц вестерна.
– Это? – указала в сторону гигантских угодий с бороздами, усаженными рядами невысоких кустов.
И мы одновременно с моей спутницей произнесли слово: «Cotton».
Я точно знала, что там растет хлопок, хотя не могла себе этого объяснить.
Когда мы подходили к огромному белому особняку с просторным крыльцом, окнами почти от пола до потолка с синими распахнутыми ставнями и рядами массивных колонн, я тоже будто бы его узнала. Два трехэтажных крыла здания соединялись между собой двумя ярусами посередине из крыльца и открытого балкона, украшенного сводами арок и балюстрадой. За дверями, видимо, был просторный холл на обоих этажах. Перед домом располагалась величественная круглая клумба из стриженных кустарников, диаметром порядка десяти метров. В центре неё разливался трехъярусный фонтан.