Разочарованный Антоха бухнулся в кресло.
– Тогда корми меня! – заявил он.
Я оторвалась от молодёжного пейзажа за окном и повернула к нему удивлённое лицо.
– Ты серьёзно? Адресом не ошибся? Когда у меня было что-то, кроме кофе?
Антонов потёр высокий лоб.
– Пойду к Сирину, загляну в холодильник, может, что осталось от пещерного ланча.
В субботу я работаю нечасто и стараюсь пораньше начать, чтобы уйти тоже пораньше. Остановившись в регистратуре, я хотела взять список пациентов на сегодня и заметила новенькую регистраторшу, всю в слезах.
– Что случилось, дитя? – поинтересовалась я. – Могу чем-то помочь?
– Спасибо, Нина Викторовна, но, наверное, ничем, – пролепетала Оксана.
Так как регистраторы относились ко мне хорошо и в большинстве случаев помогали, а не мешали моей работе, я решила всё-таки добиться причины расстройства этого юного, не умудрённого опытом и пока не испорченного медициной существа.
– Рассказывай! – потребовала я и беспардонно уселась на её стол рядом с клавиатурой компьютера.
– Вчера к нам обратился больной, – начала Оксана. – Он сказал, что у него в ухе муха. Я записала его на приём к ухо-горло-носу и отправила к доктору Мухину. В строке «направительный диагноз» я со слов больного написала «муха в ухе».
Я уже еле сдерживала смех. Девушка, увидев мою улыбку, заспешила с объяснениями:
– Ну а что я ещё напишу? Я ведь не доктор. Если бы он от другого врача пришёл, я бы переписала направительный диагноз, а он же с улицы – я указала жалобу.
– Ты всё правильно сделала, – серьёзным тоном я постаралась поддержать Оксану.
– Я тоже так думала, а потом пришёл больной и передал мне записку, в которой написано: «Мухи в ухе нет».
Чтобы понять возникшую ситуацию, нужно знать доктора Мухина, которому в детстве досталось столько прозвищ и дразнилок, что он абсолютно всех подозревал в шутках над своей фамилией. Девушка помолчала, потом, отметив, что я внимательно слушаю, продолжила:
– Я не поняла, что делать с диагнозом. Как я уже говорила, больной был с улицы, и мне некому было переслать заключение осмотра. Я спросила старшую медсестру, она засмеялась и сказала: «Только не спрашивай у самого Мухина». Я пошла к Людмиле Борисовне и спросила её. Она взяла записку и велела мне идти работать.
– И чего же ты плачешь?