– По истечении срока?
– На твое усмотрение. Можешь поступить в Орден на службу, думаю, там мечи понадобятся.
– У нас алебарды, – с серьезным видом ответил Таильрен. – И арбалеты.
Собеседник его скривился, как от кислятины. Он дворянин и, по всему видно, считал, что алебарды и арбалеты следует запретить, дабы не дать возможности простонародью воевать с благородными на равных. На деле же, были у компании и мечи. Только не длинные изящные, как у знати, а кацбальгеры. Короткие клинки, широкие и суровые, предназначенные для резни в тесноте схваток, когда ряды тяжелой пехоты давят друг друга, и нет места для молодецкого замаха.
Кондотьер хотел было сказать, что пересчитывать деньги не будет, но решил больше не дразнить линденца. Маркграф не опустится до того, чтобы обжулить наемников, это было ясно, как день. Честь не позволит. А поручик не осмелится, ибо хозяин голову снимет.
Задумавшись о родовой чести, Таильрен решил, что ему такая точно была бы без надобности. Она хороша при дворе да на приемах. В делах же денежных от неё помех больше, чем пользы. Сколько раз уже он зарабатывал на том, что родовитым аристократам не пристало торговаться. Тот же маркграф в этом молодец, прислал вместо себя дворянчика поменьше, тому и поспорить о цене уместно. Так что торг был, и Таильрен с трудом удержал достойную цену. Недавно кончилась война Ипренской Лиги, где его компания воевала на стороне императора против мятежных графов. Графы были разбиты, а у наемников появилось серебро и свободное время. Большинство компаний сейчас кутят, по кабакам и борделям не протолкнуться. Не таков Таильрен, он отдыхает, когда с работой глухо, а по питейным заведениям пусто, по причине того, что вся буйная публика уже спустила денежки и сидит на бобах. Сейчас же его компания берет неплохую кондотту как раз потому, что остальные в непотребном виде и придут в себя недели через две.
В пустом животе заурчало. Таильрен нарочно пришел на переговоры голодным, чтобы злее торговаться. Сытое брюхо тянет к ложу – истина дедовская и верная, как удар победителя турнира. Когда сделка будет совершена, капитан позволит себе знатный ужин, но, разумеется, не в этом заведении. Здесь бокал вина стоит дороже пирушки в ином трактире. В приличном, заметим, трактире, не каком-нибудь кабаке в трущобах, где бывает лишь два вида напитка: пиво и вино, без уточнения, что за пиво и что за вино, и не упоминая, что напиток будет разведен. Такие места кондотьер давно обходил стороной.