Она сидела в сквере на лавочке, такая красивая, высокая, загоревшая, немного поправившаяся на маминых пирожках, с выгоревшими ещё больше, почти белыми волосами. Полностью моя противоположность, потому что я была достаточно крепкой, миловидной, маленькой девушкой, с хорошей фигурой, пепельно-русыми волосами, большими серо-зелёными глазами. Вместе мы смотрелись достаточно контрастно, но это нас нисколько не смущало.
Проболтали почти час, погуляли по городу, выпили по стаканчику капучино и разбежались готовиться к занятиям. Уже вечером, когда я лежала в постели и мысленно перебирала в голове все дела на завтра, я опять услышала старуху. Сначала я не поверила ушам своим. Как так? Почему она вдруг появилась, ведь всё лето было нормально, без глюков. И потом, получается, что мне она слышится только в этой квартире. А может, здесь, вообще, приведение какое-то обитает или портал в другое измерение, дом-то старый?
В общем, в голову лезут мысли одна лучше другой. Да ещё хозяйка вечером сказала, что завтра уедет на месяц к старшему сыну и меня специально ждала, чтобы кота было кому кормить. А мне уже не смешно, страшно. Боже, что делать? Ладно, надо постараться уснуть, а то просплю пары. Физичка мне этого не простит. Завтра поговорю с Полиной, может, она согласится со мной переночевать.
Не помню, во сколько я отрубилась, но утром, и в самом деле, чуть не проспала. Хорошо, что хозяйка уезжала в восемь часов и разбудила меня. С Полиной договорилась, что она приедет часов в девять вечера. Придётся ей рассказать про глюки. А куда деваться, по-другому не получится объяснить, в чём дело. Ладно, подруга – свой человек, в психушку меня не сдаст, по крайней мере, сразу, я надеюсь.
Полина пришла немного позже, автобуса долго не было. Пока пили с ней чай, я ей всё выложила как есть. Она сначала поржала надо мной, а потом начала строить предположения ещё круче, чем я. Что я медиум, и это я слышу потусторонних сущностей. Решили, что спать ляжем вместе на моём диване и послушаем, что сегодня старуха будет говорить.
– А она во сколько начинает говорить? – шёпотом спросила Полинка, когда я выключила свет и улеглась на свою половину.
– После двенадцати обычно, но, может, и раньше, я просто до двенадцати редко спать ложусь. Всё, давай теперь тихо лежать. Как она заговорит, я тебе дам знак, ты прислушайся, вдруг тоже услышишь, хорошо? – я тоже прошептала и взяла Полину за руку. Что-то страшно опять стало.