крестьянской шерсти.
Ямщик проворно слез с облучка и суетливо пособлял купцу одеваться. Помог Захару залезть обратно, сам надел старый армяк[11], перепоясался мочальной веревкой, вскочил на место, тронул волоками коней, озираясь на небо.
– Ну-ка, пошли…
Ветер налетал рывками, шумы волнами заходили в вершинах, деревья застонали, зашатались, лес зарокотал. Солнце скрылось, и небо затянуло тучами. Все кругом потемнело.
Издалека послышался раскат грома.
– Гроза, – молвил ямщик, оборачивая бородатое лицо.
– Вороти к Трофиму на кордон, – приказал Булавин.
Мужик приударил по коням. На перекрестке свернул с большой дороги на проселок.
Снова прогремел гром. Купец и крестьянин, сняв шапки, перекрестились. Из-за каменных гребней гор появилось черное облако. Захар, ухватившись за кушак возницы, оглядывал небо.
По краям грозовой тучи плясали лохматые обрывки облаков. Туча шла низко и быстро. Вокруг становилось все темней и темней.
Избушка лесника была недалеко, и дорогу кучер знал хорошо. Не впервой завозил он путников к Трофиму.
– Но-но, лодырь, ходи, – дернул старик коренника[12].
Не докончил он последнего слова, как молния переполоснула тучу наискось, разбежалась зигзагами вниз, столб огня упал в чащу леса, и невдалеке от проселка треснула и запылала высоченная кондовая лесина[13]. Гром покатился по всей туче и грянул над тарантасом купца коротко, но с такой силой, словно на небе выстрелили из громадной пушки.
Кони шарахнулись в сторону.
– Ну-ну, окаянные, запутались! – хрипло кричал ямщик.
Нахлестанная тройка помчалась вперед. Тарантас затрещал на колдобинах и буераках. Слышно было, как по лесу приближался ливень. Пылающая сосна озаряла дорогу красноватыми отблесками.
Вот туча начала заволакиваться дождем, западали, зачастили крупные капли, снова сверкнула молния, грянул гром.
Тарантас вылетел на поляну. За протокой чернела избушка лесника. Тройка неслась к жилью, кони летели во всю прыть, чуя пристанище. Ямщик только натягивал вожжи.
Залетел ливень, захлестал потоками воды, заплескался в тарантасе. Дорожный чепан Булавина и армяк возницы мгновенно вымокли.
Проехали мостик через рукав речки – лесник жил как бы на островке, – остановились у сторожки. Трофим, седой, но еще крепкий старик, выбежал встречать путников, накрыв голову и спину мешковиной.