Сейчас вцепился бы жеребцу в загривок, вскочил бы да поскакал…
– Эх ты, колдун! – ухватил Гурьян своего друга за шею.
Но шея у Могусюма, как тонкая сталь, не гнется, только дрожит под лапой мастера. Сталь нашла на сталь.
– Ты шибко все об урмане печешься. У тебя от этого может ум за разум зайти.
– Чего болтаешь? Как может ум за разум зайти? Ум и разум одинаковы.
– Нет, разница есть!..
– Болтаешь, болтаешь! – махнул Могусюмка рукой.
Пошло угощение. Старуха в белом платке и черном халате стала черпать кумыс из кадушки, накрытой чистой холстиной. Тут всюду кони, кобылицы, жеребята их сосут, стоят ведра, сало в чашках, пахнет парным молоком.
Гурьян объяснил, зачем явились мужики.
– Ладно! Съездим к Курбану, – согласился Бикбай.
За подобные дела брались охотно.
– Надо ехать к Курбану, – подтвердил Абкадыр.
– Хлопотать! – добавил Бикбай по-русски.
Башкиры объяснили, что земля, которую хотели снять николаевцы, – общинная. Бикбай был в этой общине, но распоряжался землей Курбан. Известно было, что все общественные постановления выносились по желанию Курбана. Абкадыр хотя и в другой общине, но тоже взялся помочь.
– Курбан хороший! Поедем, – сказал Абкадыр, – попросим его!
– Сейчас?
– Зачем? Завтра! Куда торопиться?
Гурьян к утру должен был возвратиться на завод, чтобы выйти к молоту.
– А ты не пособишь? – спросил он Могусюмку.
Могусюмка хотел ехать на Куль-Тамак.
– Не помирать же людям с голоду. А ведь Бикбая может Курбан не послушать.
– Слышь, Гурьян, а не страшно с ним ехать? А как нас за него всех заметут? – потихоньку спросил Макар.
– Скажешь тоже! Да башкиры его слушаются знаешь как… Как мы станового или исправника!
– А может, лучше без него?
– Да не бойся.
– Старики с нами едут славные. Они и без Могусюмки пособят, и тихо все будет, а то потом нам припомнят, что мы с ним друзья, мол.
– Нет уж, лучше с Могусюмкой. Никто не припомнит. Башкиры его любят и уважают. Да слушайте его, как он велит.
Вечером Гурьян уехал на завод верхом на одной из лошадей Бикбая. Макар и Авраамий строгали бревна, пилили доски и всячески помогали Бикбаю, желая заслужить его расположение.
Выехали все вместе на двух телегах. Впереди Бикбай с Абкадыром, а с мужиками сел Могусюм.
В полдень покормили лошадей и сами пообедали. Отдохнувшие кони побежали быстрей.
Могусюмку сильно заботило возможное предательство. Последнее время искали его усиленно.