Неожиданная правда о животных. Муравей-тунеядец, влюбленный бегемот, феминистка гиена и другие дикие истории из дикой природы - страница 17

Спустя четыре недели и четыреста выпотрошенных угрей Фрейд сдался. «Я мучился сам и мучил угрей, но напрасно, все угри, которых я вскрыл, были слабого пола [самками]»[53], – сокрушался он в письме, усеянном набросками угрей с тонкими насмешливыми улыбками. Итоговая статья Фрейда «Наблюдения над формой и тонкой структурой петлевидных органов угря, органов, рассматриваемых как семенники» стала его первой публикацией. Хотя он подозревал, что Сырский прав, он так и не смог подтвердить или опровергнуть утверждения поляка.

Можно лишь догадываться, насколько повлияли на более поздние теории Фрейда о фаллозавистническом этапе человеческого психосексуального развития эти долгие дни, проведенные за взрезанием рыбин в безуспешных попытках определить их пол. Так или иначе, в дальнейшем он со значительно большим успехом исследовал менее скользкие темы вроде человеческой психики.

Двадцать лет спустя единственный самец угря наконец предъявил свои интимные части. Везучим молодым биологом, сведшим знакомство с этим угрем, был еще один итальянец, Джованни Грасси. Он выловил эту рыбу, чьи половые органы были раздуты от спермы, когда она плыла от берегов Сицилии. Грасси уже провел некоторые плодотворные, пусть и не особо блестящие работы по изучению анатомии термитов и назвал новый вид пауков в честь жены (вот такая любовь). Но настоящая полоса удач началась у него после перехода к угрям. Он не только выиграл для Италии международный турнир за семенники угря, но годом раньше сделал столь же важное открытие, установив ключевой этап в непостижимом жизненном цикле этой рыбы.

Наброски Зигмунда Фрейда в письме другу – окошко в его психику во времена бесплодной охоты за семенниками угря. Здесь имеются загадочные угри, которые его так мучили, а также закорючки, изображающие неуловимую сперму и икру угрей (а икринки, как сказал бы психоаналитик, подозрительно похожи на пару грудей)

С 1850-х годов отмечалось массовое прибытие к берегам Италии мелких прозрачных рыбок, формой и размерами напоминавших ивовый листок, с выпученными черными глазами и жуткими торчащими зубами. Эти миниатюрные монстры были названы систематиками Leptocephalus brevirostris — такой заурядный образчик линнеевской номенклатуры, в переводе «тонкоголов короткорылый»[54] – и скоро забыты как очередная неинтересная морская тварь, которых слишком много водится в мрачных глубинах. Но Грасси был очарован этими живыми лепестками. Предположив, что это не взрослая рыба, а какая-то личиночная форма, он проделал довольно хитроумный трюк. Он пересчитал зачатки позвонков у лептоцефалов – их оказалось в среднем 115 – и посмотрел, у какого вида рыб их столько же. И нашел соответствие у европейского речного угря. Это стало поистине важным открытием: опознали недостающее звено в загадочном жизненном цикле угря.