Из-за этого некоторых животных в бестиариях почти невозможно узнать. Слонов, например, превозносили за то, что они самые добродетельные и мудрые, такие «тихие и кроткие»[8], что даже имеют свою религию. О них говорили, что они «питают великую ненависть»[9] к мышам, зато любят свою страну так сильно, что мысль о родной земле вызывает у них слезы. Что же до прелюбодеяния, то слоны – «самые целомудренные»[10], они остаются со своими супругами всю жизнь, которая продолжается триста лет. Они с таким отвращением относятся к измене, что наказывают тех, кого ловят на ней. Все это сильно удивило бы обычного слона, который определенно наслаждается многоженством.
Попытки искать наши черты в животных и применять к ним моральные суждения продолжались и в более просвещенные времена. Возможно, больше всего по этой части грешил знаменитый французский натуралист Жорж-Луи Леклерк, граф де Бюффон, ярчайшая звезда этой книги. Великолепный граф, один из лидеров научной революции, как ни парадоксально, пытался вывести естественную историю из тени Церкви. Однако его эпическая 44-томная энциклопедия – до смешного моралистическое сочинение, которое благодаря восхитительно расцвеченной прозе (в подобном стиле писалось большинство научных работ той эпохи) читается скорее как роман, а не как научный труд. Его уничижительная критика животных, чей образ жизни он не одобрял (вспомним нашего друга ленивца – та самая «низшая форма существования»[11], по мнению французского аристократа), почти столь же забавно далека от истины, как чрезмерное обожание тех животных, которых он восхвалял. Одним из его любимчиков был бобр, от тяжелых трудов которого, как вы узнаете, граф положительно потерял рассудок, и великий Бюффон превратился в какого-то буффона – если знать, как все обстоит на самом деле.
Такие антропоморфические порывы бывают и в наши дни. Панды такие хорошенькие, что поддерживают в нас стремление заботиться о них, которое подавляет способность к суждению. Нам хочется думать, что это неуклюжие мишки, стесняющиеся секса и неспособные выжить без нашего вмешательства, а вовсе не ветераны выживания, свирепо кусающиеся и склонные к беспорядочному групповому сексу.
Я изучала зоологию в начале 1990-х годов под руководством выдающегося биолога-эволюциониста Ричарда Докинза, и меня научили размышлять о мире, опираясь на генетические связи между видами – как степень родства влияет на поведение. Кое-что из того, чему меня учили, уже изменилось благодаря недавним открытиям, которые показали, что