«Буду-ка я лучше спать», – сказал себе
Серега.
И
уснул.
Глава девятая
в которой не происходит
ничего существенного
Проснулся Серега оттого, что Мыш пощекотал
ему пятку.
– Ну здоров ты спать! – заявил
названый брат. – Солнышко уж без малого на самую маковку
забралось.
Серега сел, пощупал затылок; нормалек. Почти
не больно.
И
тут же дернулся: прямо по его ноге ползла змея!
Тьфу ты, пропасть! Обычный уж!
Серега смахнул его на пол.
– Эй, ты что! Не обижай! – сердито
проговорил Мыш.
Подхватил ужа и отнес к миске с молоком. Как
кошку.
– А Слада где? – спросил
Духарев.
– Да в лавке, где ж ей быть, – пожал
плечами Мыш и похвастался: – А я по рыбку ходил. Во! – Паренек
махнул связкой окуньков и лещей. – Будет на жаренку!
– А искупаться в вашей речке
можно? – осторожно спросил Духарев.
– Да почему ж нельзя? – удивился
Мыш. – Пошли!
В
воде отражались синее небо и зеленая листва. Мыш быстренько скинул
с себя все, кувыркнулся в траве, вызвав переполох в племени
кузнечиков, вскочил…
– Ух ты! – воскликнул он,
восхищенно взирая на Духарева.
Серега решил было, что причина восторга – его
атлетическая фигура, но оказалось, что фигура ни при чем. Предмет,
потрясший воображение названого брата, – Серегины ярко-алые
трусы-плавки с вышитым орлом на кармашке.
Мыш с огромным уважением пощупал тонкую
ткань.
– Это кто ж те спрял такое? –
поинтересовался он.
– Да я откуда знаю? – ответил
Духарев. – В фришопе купил. Здесь глубоко? – Он кивнул на
текущую двумя метрами ниже воду.
Вместо ответа Мыш разбежался и сиганул
вниз.
– Давай! – заорал он
снизу.
Серега отошел на пяток шагов, разогнался,
взметнулся вверх ласточкой, описал идеальную дугу и чисто, как нож,
вошел в теплую воду. Песчаное дно ударило по подставленным рукам,
течение мягко потянуло за собой. Серега вынырнул и пошел поперек
струи мощным кролем, наслаждаясь собственной силой, скользящей
вдоль кожи водой и тем, что Мыш наверняка глазеет на него и, очень
может быть, восхищается им самим, а не турецкими
плавками.
Оказалось, что наблюдает за ним не только
названый брат. Когда Серега достиг противоположного берега, до
которого было всего ничего, меньше сотни метров, то обнаружил
деревянные мостки, а на мостках – трех аборигенок, занимавшихся
постирушками.
Ради Серегиного заплыва они сделали перерыв и
глядели теперь с любопытством на его стриженую голову.