Основной доход Слады и Мыша проистекал от
продажи всяческих лекарственных трав и кореньев, а также мелких
лекарских услуг, оказываемых Сладой населению. Когда умер их отец,
Торжок остался без настоящего лекаря. Был знахарь-коновал, лечивший
равно людей и скотину, была бабка-повитуха. Зашить рану или
вправить сустав, в принципе, мог любой Скольдов гридень. Серьезную
медицинскую помощь – вроде лечения трахомы или грыжи – мог оказать
какой-нибудь волох, жрец местного бога с тем же именем. Волохи
время от времени навещали Торжок. Но в их отсутствие больного
приходилось доставлять на Волохово капище, до которого пешком два
дня идти.
К
Сладе больные обращались не очень охотно. Во-первых, чужая. В
Торжке родни нет. Во-вторых, девка. Была бы замужняя да рожалая,
доверяли бы больше, – поведал Сереге Мыш.
– Только кто ж ее замуж возьмет,
безродную? Была бы еще красива, тогда другое дело. А так… – Мыш
разочарованно махнул рукой и еще энергичнее заработал
ножом.
Духарев, который почти с восхищением
наблюдал, как из липовой чурочки рождается ложка, только головой
покачал, в очередной раз услышав о том, что Мыш считает сестру
дурнушкой.
Клочок серой тряпки, флажком вьющийся на
ветру, напомнил Духареву одну детскую забаву.
– Мыш, ты змея когда-нибудь
пускал?
– Куда? – спросил Мыш.
– В воздух.
– Ах вот ты про какого! –
пробормотал парнишка. – Ты, Серегей, это… Ну, мы, ясно, христиане,
но про Горюныча лучше не болтай. Накличешь!
Духарев засмеялся:
– Не боись, пацан! Сейчас я тебе
покажу.
Клок старой тряпки, шесть прутьев, конопляная
бечевка. Стянуть, укрепить, выгнуть «спинку», чтоб лучше ловился
ветер…
Мыш, не забывая стругать, с любопытством
наблюдал.
Готово! В довершение Духарев угольком
нарисовал на ткани круглый глаз, сильным движением метнул поделку
вверх, дернул бечевку, и змей, трепыхнувшись пару раз, поймал ветер
и начал уверенно карабкаться ввысь.
Мыш глядел с открытым ртом. Недоделанная
ложка валялась на земле.
Серега свободной рукой хлопнул мальчишку по
плечу:
– Держи!
Змей трепетал на ветру метрах в десяти.
Духарев еще немножко стравил бечевку.
– Держи, говорю!
Мыш не очень уверенно перехватил поводок… И
едва не упустил.
– Ой! – пискнул он. – Чуть не
улетел!
– Не улетит, – успокоил Духарев. – Если
отпустишь – он свалится.
Мыш дергал бечеву – змей наверху приплясывал,
ныряя носом и снова поднимаясь. Мыш даже повизгивал от
восторга.