– А как его обратно достать? –
крикнул он.
– Сейчас, – Серега перехватил бечеву,
выбрал ее, подхватил потерявшую опору игрушку.
– Серегей, слышь, а давай Чифане
покажем? – с надеждой предложил Мыш.
– Давай покажем, почему бы и
нет?
Глава одиннадцатая
в которой Серега Духарев
снова выходит на местное татами
На
рынке текла обычная рыночная жизнь. Серега уже знал, что большая
часть продавцов и покупателей – не торжковские. Земледельцы из
окрестных огнищ, отвоеванных у леса клочков земли, промысловики.
Торговля шла вяло. Мыш ему уже объяснил, что главный торг бывает
ранней весной, когда составляются караваны на юг, а речка Сулейка
мало что не запружена свежесработанными челнами. Или осенью, после
сбора урожая, когда всего много и возвращаются с заморскими
товарами широкие купеческие лодьи. Хотя, говорил Мыш, лучшие купцы,
те, что ходят «гостями» под княжьей рукой в дальние края, не ждут,
когда вскроются реки, а тянутся через болотистые леса, зимниками, к
югу, в Киев. Когда князь киевский пойдет торговать булгарам да
ромеям собранную зимой дань, «гости» пристроятся к нему. А княжит
нынче в Киеве Игорь, сказал Мыш. Но это не такой сильный князь,
каким был князь Олег. И Скольд, торжковский наместник, так говорит,
хотя по смерти Олега новому князю клятву давал. А Скольд – муж
великий, потому что это с ним отец Мыша в Торжок пришел.
За
пару дней необычные одежки местного народа Сереге примелькались, и
ему уже не казалось, что он – на маскараде. А вот на него люди
поглядывали. Не из-за одежды. Одежка у него была – аккурат по
меркам здешних нищих. Или рабов-холопов. Всякий тутошний знал, как
должно одеваться уважающему себя человеку. По прикиду определяли
социальный статус и меру достатка. Мыш уже не раз намекал, что
готов раскошелиться на приличную одежду для названого брата. Серега
отказывался. Он считал, что не к лицу ему принимать подарки у юной
девушки и мальчишки. Тем более что отдариться ему пока нечем. Так и
ходил «оборванцем». Правда, когда «оборванец» в сажень ростом да
почти полсажени в плечах – его особо не дразнят.
– Ай люд честной! Кто тут молодец
удалой! Кто Сычка-силачка осилит, тому денег пять кун да котел
медный! – зычно провозгласил Чифаня. – Выходи, не боись,
силушке молодецкой удивись!
Сегодня вокруг снова толпился народ. Вчера
Сычок с Чифаней оказались вне общественного интереса. Публику
сманили два бродячих скомороха. Но попозже скоморохов зазвали в
Детинец и так там напоили, что поутру скоморохам не то что плясать
– ходить не хотелось.