Бездна - страница 2

Шрифт
Интервал


Эх, сейчас бы к Людке под бочок или с друзьями в баньке посидеть! Надо Серёге позвонить, что ли, узнать – как он там после развода. А то и встретиться после приземления. Чёрт! Семён отвесил себе мысленный подзатыльник. Камера засняла, как улыбка самого оптимистичного астронавта поползла вниз. Сколько летал, а первый раз не удержался: ведь знает, что нельзя даже думать о планах.

– Сегодня в понедельник… – голос Казанцева дрогнул на мгновение, но быстро выправился. – В понедельник восемнадцатого сентября вы можете наблюдать одно из самых великолепных зрелищ – грозу в Массачусетсе. Посмотрите, как молнии расчерчивают кривыми зигзагами холодную бездну.

Чтоб тебя! Опять эта бездна. Семён глянул на часы и попрощался с главным чудаком этой увеселительной прогулки. Что-то расклеился он, неужто старость? Рановато – всего-то тридцать восемь. Да и телом ещё крепок. Казанцев не считал кубики на прессе, но тренажёрный зал посещал каждый день, да и как без тренировок? Ослабнешь – так и скафандр натянуть сил не хватит.

– Аркадьич, в приборный метнись, – перехватил Семёна Лёнька, он же Леонид Васильевич Матвеев, второй бортинженер и давний соперник за сердце и руку Людки Филимоновой.

– Что там? – тут же нахмурился Казанцев, перебирая в памяти вчерашнюю диагностику – всё было в порядке. Отчего-то сердце бешено стукнуло в рёбра, сползая противным липким страхом к животу, и на спине выступил пот.

– Антенны барахлят. Показали сближение, а с кем нам тут стыковаться? С инопланетянами разве что, – Лёнька усмехнулся, но глаза остались серьёзными. – Я в рабочке буду.

– Туристов предупредить? – на всякий случай уточнил Семён и провёл ладонью по лицу, стирая пот с висков.

– Пока не надо, командир не велел, – Матвеев почесал лысую макушку. – Бортовые системы в норме.

– Принял, – кивнул Семён и поспешил к приборно-агрегатному отсеку.

Стандартная, на самом деле, процедура, но какое-то неясное предчувствие скреблось внутри – пока ещё не страх, а смутная тревога или чуйка, которая до этого редко подводила. Не успел Казанцев дойти до оптического визира, как вдруг корабль тряхнуло – стандартная дрожь при стыковке, знакомая, привычная. Семён замер и прислушался к вязкой тишине, почти такой же, как в открытом космосе. Командир молчал, туристы не визжали и не пытались размазать его по отсеку.