– Присаживайтесь, – сказал доктор Кинан. – Как я понимаю, вы хотите поговорить о каком-то конкретном пациенте?
– О капитане Штирнер, – сказал я. – Это девушка, которую доставили на корабль с последней партией размороженных…
– Да, адмирал Реннер просил обратить на эту пациентку особое внимание. – Я отметил для себя, что доктор назвал Реннера адмиралом, не герцогом. – Случай средней тяжести.
– Средней?
– Моторика и мозговая активность на нормальном уровне, – пояснил доктор. – Пациентка может ходить, оперировать предметами, не утратила социальных навыков и помнит, кто она такая. Из памяти выпали только последние годы жизни. Это случай средней тяжести. Бывает значительно хуже, знаете ли. Пациенты ходят под себя, не умеют говорить, не понимают, где находятся…
– Сколько именно она потеряла?
– Судя по нашей беседе, она считает, что ей пятнадцать лет, и она собирается поступать в летную школу, – сказал доктор. – Так что я бы предположил, что выпало около двенадцати лет. Она запаниковала, обнаружив себя в нашем обществе, но мне удалось ее успокоить и объяснить ситуацию. В пятнадцать лет она уже знала о криоамнезии.
– Память еще может к ней вернуться?
– Такая возможность существует всегда, – кивнул доктор. – Но я бы на это не надеялся. Сканирование показало, что ее организм уже подвергался криозаморозке меньше чем за год до ее повторного помещения в стазис. Риск в таких случаях возрастает в разы.
Визерс, сукин ты сын. Похоже, что это все из-за тебя.
– Но все же, какова вероятность, что память вернется? В процентном отношении?
– Девяносто процентов за то, что не вернется, – сказал доктор Кинан. – Но послушайте, это ведь не смертельно. Я знал людей, которым приходилось заново учиться говорить, снова идти в школу, практически проживать жизнь наново… Здесь же потребуется всего-навсего восстановить навыки и…
– Она была пилотом, – сказал я. – Такие навыки за месяц не восстанавливаются.
– ВКС Альянса все равно больше нет, – напомнил доктор.
– Вы ей так и сказали?
– Пока нет. Мы рассказали ей, что ее корабль был поврежден, а мы прилетели на сигнал аварийного маячка.
– И она поверила?
– Думаю, что поверила. Но рано или поздно ей придется рассказать правду.
– Я могу ее видеть?
– Как давно вы ее знаете?
– Не с шестнадцати лет.
– Тогда она вас не узнает.