– Пришлось написать заявление, а иначе не хотели отпускать, – сказал я.
– Тебя тут искал некто Свинцов, – сказал Иваныч, внимательно наблюдая за моей реакцией.
– Приходил ко мне в больницу. Редкостный гад. Утверждал, что у него есть неопровержимые доказательства моей причастности к убийству.
– Он и меня расспрашивал, не замечал ли я чего подозрительного, как ты обычно проводишь выходные, и в каких районах бываешь, – сказал напарник.
Спустя пару секунд он махнул рукой и, ухмыляясь, произнес:
– Про того психа с ножом сюжет сняли, про тебя там тоже рассказали, что ты в тяжелом состоянии, но оказал достойное сопротивление.
– Надеюсь, там говорится, что я сражался, как лев? – с интересом уточнил я.
– Смеешься? Там даже запись с камеры наблюдения фигурирует, – сказал Иваныч, возвращаясь за кассу.
– Иваныч, тут такое дело, мне сейчас мокрое дело шьют, и, вероятно, пока не закончится следствие, вряд ли позволят работать. Поэтому, если не возражаешь, сегодня я поеду домой.
– Да понимаю я все, лечись, поправляй здоровье, – сказал Иваныч. – Будем думать, шеф тебя в беде не бросит и поможет с адвокатом, ты же ничего не делал, а пули не делают тебя убийцей, просто то, что их нашли не там, где нужно, вот это осложняет дело.
– Тут я с тобой полностью согласен, но следователь, увы, не верит в совпадения, у него работа такая, сомневаться, – ответил я напарнику.
Я прошел мимо Иваныча в подсобку и забрал барсетку с документами.
– Ладно, поеду домой, надо продуктов купить и восстанавливать силы. Буду лежать, и читать книги, смотреть телевизор и набираться сил.
– Давай отдыхай, только вот я бы на твоем месте в церковь заехал и хотя бы свечку поставил. Тебя же явно ангел-хранитель спас, мужик же едва тебе горло не перехватил, – сказал Иваныч.
– Сам знаешь, я к церкви не очень отношусь, – пожал я плечами.
– Ну, отношение – дело такое, а лучше съезди, от тебя не убудет, – напарник хмыкнул и пошел куда-то в подсобку.
– Через минуту он вернулся, уже накинув себе на плечи куртку.
– Ладно, Иваныч, спасибо за совет, если что – я на связи. Звони, если что-то прояснится по этому психу.
– Да чего прояснится? Его когда осматривали, нашли у него на груди колотую рану, как от кинжала, непонятно, как он вообще двигался.
– Мистика, не иначе, – хмыкнул я.
– Тоже думаю, что тут замешана мистика, потому как с такими ранами обычно живут пять-десять минут, а он тут прыгал, как заведенный, – кивнул на мое замечание напарник.