Помнится, я когда-то, будучи моложе, с серьёзным выражением лица завесил вход парой защитных заклинаний. Из тех, что вычитал в ветхой книжке, много лет назад купленной по случаю на ташкентском развале и утерянной позднее, в девяностые, во время эвакуации из тех краёв трёх поколений моей семьи с оголившимися в одночасье задами и опустевшими не по нашей вине карманами.
Голова обменялась взглядами со всеми присутствующими, кроме Симки.
Чёрту она, прекратив свои трели, игриво подмигнула.
По чертовке внимательно скользнула будто бы равнодушным взглядом.
Затем она явно захотела поиграть со мной в «кто кого переглядит».
Я напрягся. Не люблю я этого.
– Хочешь заработать? – вдруг томно промурлыкала Голова, лукаво прищурившись.
У меня появилось ощущение, что где-то я этот голос уже слышал.
«Мы это где-то уже слышали», – задумчиво заворочался внутри меня мой внутренний.
– На «ты» я только с узким кругом, – парировал я неожиданно быстро, чем огорошил даже самого себя.
– Например, за границей? – продолжила Голова, будто не услышала.
– Кому и Ташкент – заграница, – ответил я осторожно и покосился на чертей. Те озабоченно молчали и неискренне делали незаинтересованный вид.
– Окунуться с головой в мир ольмеков и сапотеков… тольтеков и миштеков… майя и ацтеков? – вкрадчиво осведомилась опять Голова, явно любуясь собой, – Пернатого Змея Кецалькоатля проведать… Уицилопочтли выразить почтение… К Тлалоку Творцу Сотворённому наведаться…
– К Тлалоку Сотворённому Творцу? – автоматически повторил я слегка ошалело. А может, и не слегка. Такое предложение! Для меня это был удар ниже пояса…
– Хочешь почувствовать себя на мгновение одним из Полузабытых Богов? – проворковала Голова.
А вот это меня сразу привело в чувство. Будто ледяной водой обдало. А не пошли бы вы… куда Макар телят не гонял?..
– Хочу – вырвалось вдруг предательски против моей воли само собой откуда-то изнутри меня, – а что, можно?
В этот самый момент Симка едва заметно выразила своё неудовольствие происходящим, дёрнув пушистым кончиком выразительно гибкого хвоста.
Голова задумчиво насупилась и неожиданно быстро ретировалась обратно в зеркало. Исказившая затем его поверхность рябь спустя мгновение издала вызвавший у меня мурашки на коже стон и улеглась, как не было. В воздухе таинственно повисла тишина.