– Я не боюсь, у меня отцовский нож с собой!
– Вот на таких агрессоров, как ты, они и нападают.
– Ты часто тут диких зверей встречаешь?
– Да постоянно! Только деду не говори, а то он больше меня одну не пустит.
– И не боишься?
– Если ты от них с миром уйдешь, они тебя не тронут. Животные лучше людей, так дед говорит. Чего бояться?
– Ну, не знаю, смерти, например.
– Умрешь и умрешь, ничего страшного. Жалко только тех, кто тебя любит, но и они переживут, если сильные. Дед у меня сильный.
Сильный был. До тех пор, пока не узнал, с кем ты связалась! Роковой девяносто третий. Один плюс девять плюс девять плюс три равно двадцать два…. хорошо, что Севастьянов дал отгул принципиальным, хотя нам и так было понятно, что те бравые ребята были обречены на проигрыш «американскому алкашу23». Это в сказках добро всегда побеждает зло, а в жизни, и особенно в политике, правила перевернуты на сто восемьдесят градусов. Мерзкая, дождливая погода, по улице то и дело шныряют БТР, денег конечно же нет. А ты в импортном костюме с тростью выходишь из бандитской машины, уже тогда мне стало все понятно, кроме одного – как ты могла?! Неужели те люди сумели заменить тебе деда?! Не поверю. И что означал тот твой первый и последний визит ко мне?!
– Давай убежим, Ваня? Уедем куда-нибудь в Европу. Ты же будешь любить меня и моего ребенка? Ваня? Ванечка! Ты единственный, с кем мне было хорошо когда-то!
Это был крик отчаяния, Анжелика? Ты ошарашила меня тогда! Я с радостью помог бы тебе, только вот потратил последние деньги на хлеб, был по уши в долгах и не знал, куда податься, так как разочаровался в своем призвании! А тебе нужна была свобода. На что мне было ехать в Европу?!
– Ты же собиралась в Америку?
– Ты меня не любишь?
– Лика, брось! Я люблю тебя, как друга, как сестру! У ребенка есть отец?
– Венцеслав Кроха – официальный отец….
Тогда я вспылил, не зная всех подробностей, пытаясь тебя образумить. Да, я виноват. Большая ошибка обвинять, осуждать других, не зная всех обстоятельств. Может, поэтому я остался следователем.… Лика! Благодаря тебе я влюбился в искусство, и благодаря тебе я стал его ненавидеть. Ты, мой дорогой и лучший друг детства, разбила вдребезги последний осколок веры в порядочность. Меня излечила будущая жена, а тебя? Излечил ли этот подонок тебя?! Ты не ответила ни на одно мое сообщение из Швеции будучи в Штатах. Неужели это я причинил тебе столько боли, что ты не отвечаешь?