Воспользовавшись ее замешательством, незнакомка присела и, схватив сопротивляющуюся Лиду за руку, потянула на себя. После короткой борьбы девушка оказалась рядом с красавицей, вдыхая запах духов, пахнущих сиренью.
– Не бойся, к инквизиторам я не побегу, – улыбнулась блондинка.
– К кому? – не поняла Лида. – Инквизиторы – это еще что за напасть?
– К отцам церкви, к священникам, называй, как хочешь. Меня зовут Ромильда, – представилась незнакомка.
– Лида, – все еще испуганно ответила девочка, не понимая, чего от нее хочет барыня со странным именем, какого на Руси отродясь не водилось. Впрочем, ей-то почем знать, – может, у господ Ромильдой каждую вторую кличут.
– Очень приятно, – улыбнулась Ромильда. – Ты маг, девочка, – без околичностей заявила она.
– Кто? Кто?
– Ведьма, если так тебе более понятно, или колдунья – как больше нравится. Ты можешь творить волшебство.
– Боже мой! Боже мой! – запричитала Лида. – Они меня сожгут, сожгут!
– Никто тебя не сожжет, ты вообще не горишь, – усмехнулась Ромильда и, щелкнув пальцами, напустила на растерянную селянку настоящий огненный вихрь. Лида кричала, пока не охрипла, и лишь тогда заметила, что вся одежда на ней сгорела, а ей хоть бы что, ни одного ожога. Ромильда еще раз щелкнула пальцами, и пламя унялось, а вместо старого платья, доставшегося Лиде в наследство от жены Акима, появилась новое, значительно более добротное и богатое.
– Ну что, теперь будешь меня слушать?
Лида растерянно кивнула.
Ромильда долго вещала что-то непонятное. Она говорила о бессмертии, которым Лида теперь якобы обладает, о тьме и свете, о страшных магических войнах, о каких-то потоках, которые надо пропускать через себя и сплетать в сложные связки заклинаний, о грани, куда однажды уходят такие, как они, и об изнанке мира – не о рае и аде, а о чем-то другом, откуда опытный маг может черпать силу. Лида ничего не поняла, но слушала, открыв рот. Через пару часов Ромильда рассмеялась и, потрепав ее по щеке, сказала:
– Это все ты запомнишь, не переживай. Я всему тебя научу.
Лида не сразу поняла, что они идут к ее дому. Ромильда вежливо раскланялась с братьями девочки и их женами, поиграла с многочисленными детишками и, представившись родной сестрой матери, вышедшей замуж за купца и уехавшей жить в Москву, осталась у них погостить. Отец семейства жену свою привез из единственной в жизни поездки в город, поэтому никто особенно не удивился свалившейся на их головы родственнице. А подвыпивший Аким так вообще утверждал, будто видел тетю Раю (так представилась Ромильда), когда был еще совсем-совсем маленьким. От одного взгляда «тети Раи» словоохотливости в парне поубавилось, в глазах появилась осмысленность, и, насколько помнила Лида, с этого дня спиртного в рот он больше не брал до самого смертного часа, а умер Аким человеком в годах, всеми уважаемым деревенским старостой.